Россия может гордиться крупнейшим в мире производством медицинских пиявок. Товар ходовой, даже экспортный. Энтузиасты лечат кровососами все на свете – «по методу Дуремара», но есть и научные исследования, демонстрирующие, например, пользу гирудотерапии для пациентов, которым пришили оторванное ухо. Оксана Прилепина отправилась смотреть, как выращивают пиявок, и пробовать их действие на себе, а Наталия Нехлебова погрузилась в научную литературу.

Поселок Удельная Раменского района Московской области, скромная проходная. А между тем перед нами ни много ни мало Международный центр медицинской пиявки, предприятие-рекордсмен, ежегодно выращивающее 2 млн особей, каждая из которых выпивает в процессе роста и развития 10–15 миллилитров крови. Легко посчитать, что пиявочная фабрика потребляет 20–30 тысяч литров крови в год.

Центр организовали на этом самом месте еще в 1937 году, чтобы снабжать столицу пиявками не только летом, но и зимой, когда водоемы замерзают. Рязанский мединститут разработал для «Медпиявки» настолько совершенную технологию, что ее применяют до сих пор. Причем, как уверяют сотрудники предприятия, никому за рубежом не удалось это советское ноу-хау скопировать.

Надев одноразовые халаты и бахилы, мы прошли в один из четырех идентичных цехов.

В полной тишине рядами стояли четырехъярусные металлические стеллажи, на них – трехлитровые банки. Внутри в мутноватой воде плавали или лежали пиявки самых разных размеров.

– Почти сто лет мы применяем баночную технологию, – начала рассказ Елена Титова, начальник отдела контроля качества (фактически она руководит всем производством). – Видите, все наши банки – с широким горлом, чтобы рука пролезала. Вот эти склянки из толстого стекла – антикварные, они были свидетелями начала работы фабрики. Их у нас сохранилось тысячи штук, на складе много лежит. Но мы больше любим тонкостенные современные банки – они легче по весу.

В 1990-е предприятие экспериментировало с выращиванием пиявок в стеклянном бассейне. Но оказалось, что это слишком трудоемко и нерентабельно. Бассейн труднее мыть, дезинфицировать, жалко разбить, и, наконец, в него меньше пиявок помещается, чем во много маленьких банок на той же площади. А главное, на стеллажах каждую пиявку видно как на ладони. Если заболеет чем-то, это легко заметить.

Подземные коконы

Огибая серые стеллажи, неуловимо пахнущие рыбой, мы шли к началу начал – маточному поголовью фабрики. Елена плюхнула руку в одну из банок и извлекла темного извивающегося восьмисантиметрового червя. Протянула мне без тени сомнения:

Упитанная особь доверчиво пригрелась на моей ладони. Таких маток на фабрике 20–30 тысяч. Чтобы стать маткой, пиявка должна демонстрировать быстрый рост, отличный аппетит, хорошую активность. В зависимости от планов предприятия выращиватель (так называют людей, которые ухаживают за пиявкой от ее рождения до выпуска в большой мир) решает, кого отправить на спаривание. Пиявки – гермафродиты, поэтому они оплодотворяются обе. Сначала у них уплотняются брюшки, на которых появляется что-то вроде пояска, как у дождевых червей. Затем этот «пояс» светлеет, мать готова вылезать на сушу откладывать белковый кокон. За год пиявка может вывести потомство пару раз. Производство круглогодичное, три большие волны приплода приходятся на лето, осень и зиму. Весну пиявки почему-то не любят.

Банки с коконами – самое интересное на фабрике, потому что этот процесс в подробностях мало кто видел даже среди специалистов по разведению. Ведь в живой природе пиявки откладывают кокон, спрятавшись во влажной прибрежной земле. А в банке все как на ладони. Елена взяла с полки банку с торфом, покрутила ее перед лампой, и я заметила на дне черненьких малышей. В торфяной роддом сажают по десять маток на сносях, чтобы они отложили все коконы одновременно. Коконы похожи на мягкие яйца из морской губки медового цвета 2 сантиметров в длину.

– Сначала пиявка секретирует белковое вещество, – объясняла Елена Титова, – затем передними присосками взбивает это вещество в пену. Через несколько часов она целиком погружается в эту пену, как в муфту, оттуда торчит только хвост. В пену животное испускает липкое плодное яйцо с оплодотворенными яйцеклетками, после чего белок застывает, образуя подобие скорлупы. Кокон созревает не меньше месяца, становится мягче, прозрачнее. Сквозь него постепенно становятся видны черные мальки, которые вылезают через появившиеся полюсные отверстия.

Директор производства предложила мне принять роды у пары коконов, разорвав их: «Не бойтесь, никого не повредите – молодь упругая и сильная». Я с легким усилием разорвала, и в банку вывалился десяток черных малышей разного размера. Став пиявочной акушеркой, я узнала, что это занятие правильно называть выборкой. У выращивателей оно самое любимое.

С этого момента молодь должна расти до коммерческих размеров. Кормят ее за все это время три-четыре раза. Питаются пиявки исключительно кровью, которую по вторникам и средам привозят с мясокомбината в 40-литровых канистрах.

Но через некоторое время она смягчилась и приподняла белую ткань на одном из столов. В дикой природе пищей пиявки служит в основном кровь лягушек и рыб. Они едят два-три раза за жизнь и, если не находят животное, погибают. Искусственниками быть хорошо. В хлебосольном цеху их сажают в поддон, похожий на круглое сито. Дно сделано из натурального вещества, имитирующего кожу, какого именно – секрет. На это дно кладут марлю, голодных пиявок и опускают в емкость со свежей кровью. Пиявка прокусывает дно и пьет. Так как сделать это легко, выживают даже самые слабые.

В самый первый раз малек съедает примерно 2 миллилитра крови. Вскоре на багровой марле лежат без движения объевшиеся черные колбаски цилиндрической формы. Дело в том, что внутри у каждой пиявки 20 специальных мешков – резервуаров для крови.

После еды пиявок моют и возвращают в банку, где они активно растут, сбрасывая шкурки, как змеи. В этот период воду меняют каждую неделю, а то и два раза в неделю. Воду берут обычную водопроводную, но отстаивают ее в огромных резервуарах, избавляя от хлора.

Люди и пиявки

Выращивателей в центре медицинской пиявки – 15 человек, все они спокойные позитивные женщины, живущие неподалеку. У некоторых – биологическое образование, но это скорее редкость. Все биологи, в том числе Елена Титова, пришли сюда из закрывшегося в 1990-х годах института кролиководства, располагавшегося по соседству. Другие работницы попали сюда случайно лет 20 назад, но влюбились в медитативность работы, в самих пиявок и свой дружный коллектив.

– Я пришла в эту профессию из художников с гжельского производства, где расписывала изделия золотом, – делится Лариса Михайлова, выращиватель 10-го разряда. – Мне нравится здесь тишина и покой.

Светлана Сидоренко раньше была поваром, а теперь с удовольствием кормит пиявок, приговаривая: «Давайте-ка сегодня хорошо кушать, мои дорогие пиявочки!»

Галина Спивакова, бывший бухгалтер, ценит в этой работе порядок и предсказуемость.

Работа дается не каждому.

– У одного выращивателя пиявки всегда хорошо едят и растут, а у другого ну никак. Хотя все всё делают одинаково, я слежу, – с чувством рассказывает Елена Титова. – Это зависит от отношения пиявки и человека! Как-то раз одной сотруднице даже пришлось снижать разряд, потому что у нее животные постоянно худели. Я убеждена, что у пиявок есть свое настроение и они чувствуют чужое.

Рынок кровососов

Когда пиявка достигает нужного размера, ее отправляют голодать на три месяца, чтобы при встрече с пациентом червь имел хороший аппетит (это называется красивым словом «выголаживание»). Затем – на контроль качества, сортировку и упаковку с водой или гидрогелем. В искусственных условиях пиявку растят от года до трех лет, этим как раз и объясняется, почему они стоят от 80 до 120 рублей за штуку. Но зато, в отличие от диких, выращенные в неволе абсолютно биологически безопасны.

В этом уникальность отечественной пиявки. В других странах червей растят в естественных водоемах на территории предприятий, потому что позволяет климат. Крупные производства работают во Франции, Германии, Турции, Иране. В целом, по словам Елены Титовой, на рынке нет конкуренции, регионы исторически поделены. Раньше подмосковное предприятие поставляло продукцию во Францию, Канаду и Прибалтику. Всплеск заказов пришелся на 2012–2014 годы.

– Но повлияли санкции. Теперь объем производства снизился до 2 млн штук в год, мы ориентированы только на Россию. Наши бывшие постоянные иностранные покупатели переключились на Турцию, – сетует Елена Титова. – Но нам по старой дружбе звонят и вздыхают, что наши пиявки лучше: они более живучие, меньше болеют, легче переносят дорогу. И действуют мягче – меньше побочных эффектов, деликатнее укус. Дикие, чтобы выжить, бросаются на жертву. А наши – с манерами! Долго будут выбирать место укуса, пробовать.

Испытано на себе

Настала пора испробовать эффект на себе. Тем более что все сотрудники центра, кроме бывшего повара Светланы Сидоренко, сами охотно лечатся пиявками и дают советы, как это делать. В первую очередь рекомендуют своих питомцев против геморроя и прыщей. Прямо как в песне Дуремара: «Ликвидируют пиявки и прыщи, и бородавки!»

Вот и я купила пару особей по 80 рублей за штуку. Черви неспешно плавали в банке, поворачиваясь к свету то оливковыми брюшками, то тигровыми спинами. Вспомнились слова продавщицы из ларька при центре: «Две мало. Вам надо хотя бы пять-десять. Но если ваша цель не медицинская, а ради впечатления, дам маленьких. Советую ставить на печень».

Товар оказался качественным, долго думать не стал. Сначала я почувствовала жжение наподобие крапивного, потом оно усилилось – «очиститель печени» грыз меня минут 20. Было больно, но на 24-й минуте пиявка впрыснула в меня свое знаменитое обезболивающее и начала заглатывать кровь, как мультяшный насос, увеличиваясь в размерах на глазах. Зрелище так себе.

Наевшись, через 40 минут колбасообразная и довольная пиявка отвалилась и отправилась на дно банки. А на моем боку остался знак мерседеса – по форме ее челюстей. Между прочим, челюстей три, и на каждой – по 90 маленьких хитиновых зубов, которыми она не кусает, а пилит. В течение следующих суток рана кровоточила, потому что слюна пиявки содержит мощные вещества, снижающие свертываемость крови и препятствующие слипанию тромбоцитов. По-научному – антикоагулянты и антиагреганты.

Научный подход

Никаких научных подтверждений пользы пиявок для печени, конечно, не существует. Сомнительной представляется и практика сажать кровососов на всякие акупунктурные точки, что тоже любят ценители альтернативной медицины. Тем не менее медицина официальная и научная признает за гирудотерапией определенную эффективность.

– Это старинное средство, которое и сегодня имеет право на существование, но является недостаточно изученным, – комментирует вице-президент Общества специалистов доказательной медицины Василий Власов. – К сожалению, исследований, которые бы позволили ясно очертить область, в которой гирудотерапия была бы предпочтительным способом лечения, крайне мало. Она пока нашла свое применение только у хронических больных, которым врачи хотят предложить мягкую, преимущественно локальную антикоагуляцию. Но эти соображения являются мнениями практиков, и они не обоснованы исчерпывающе хорошими исследованиями.

Кое-какие научные статьи по теме нам все-таки удалось найти. Так, группа ученых из Невады в конце 1990-х экспериментировала на крысах с пересаженными лоскутками кожи. В случаях, когда исследователи нарушали в этих трансплантатах венозный отток, применение пиявок позволяло предотвратить отмирание.

Другие американцы описали истории четырех пациентов, которым восстанавливали и пришивали обратно части лица: оторванный верх уха, нос, губу, фрагмент волосистой части головы. Во всех случаях были нарушения венозного оттока, и тут опять пригодились пиявки. Благодаря червям все благополучно приросло обратно. Есть результаты, показывающие эффективность пиявок при лечении незаживающих язв.

А три года назад немецкие ученые исследовали другой эффект пиявки – обезболивающий. В результате эксперимента они доказали, что гирудотерапия хорошо помогает при хронической боли в пояснице. Даже лучше, чем лечебная физкультура. Так что медицинскую пиявку рано списывать со счетов. И весь наш мощный экспортный пиявочный потенциал еще может пригодиться.