Москва, по словам вице-мэра Анастаcии Раковой, заготовила тонну плазмы с антителами к COVID-19. Ее сдали 1788 доноров, которые сами переболели и решили поделиться своими антителами с теми, кто болеет сейчас, причем 215 человек сделали это повторно. Плазму будут переливать пациентам с тяжелым течением болезни. Спецкор Кровь5 тоже решил помочь, ведь он сам недавно переболел.

Мне повезло. Болел я сравнительно легко, уже через неделю чувствовал себя нормально, и для меня мой диагноз означал возможность вернуться к прежней жизни. Нет, не той, в которой приходилось постоянно носить маску, шарахаться от прохожих, сжигать руки санитайзерами и мыть все продукты, которые приносишь из магазина. А той, которая была до эпидемии: свободно перемещаться, надевать маску из чистой вежливости и снимать ее сразу, как только выходишь из присутственного места, – мои антитела будут защищать меня еще минимум три месяца.

А вот моему другу пришлось по-настоящему худо: он пролежал в больнице почти месяц, едва не угодил на ИВЛ и до сих пор реабилитируется от тяжелой пневмонии. Мы ежедневно списывались, и я теперь хорошо представляю, что переживает человек с тяжелой формой ковида. Поэтому решил, что обязательно сдам плазму с антителами для таких, как он. Ведь, как говорят медики, до появления вакцины именно плазма с антителами останется одним из немногих средств лечения для тяжелых больных. А вице-мэр Анастасия Ракова, ссылаясь на данные исследований, утверждает, что после переливания плазмы шанс оказаться на ИВЛ в реанимации у среднетяжелых пациентов снижается на 63%. По ее словам, 760 пациентам с коронавирусом за время эпидемии уже назначили переливание плазмы и 500 из них пошли на поправку.

Что они со мной сделают?

Ничего страшного и сложного. Будущего донора опрашивают о перенесенных заболеваниях и о том, как у него протекал ковид, делаются анализы крови и тест на антитела. На следующий день, если результаты исследований позволяют стать донором, приглашают на плазмаферез и отбирают от 150 до 600 миллилитров плазмы. Ее потом подвергают процедуре инактивации патогенов, то есть, проще говоря, расправляются с микробами. Это делается с помощью добавления в плазму определенных веществ, а также с помощью облучения ультрафиолетом и видимым светом. Таким донорам власти даже платят деньги: 1250 рублей за 150 миллилитров, 5 тысяч рублей – за 600 миллилитров.

Зарабатывать этим способом я не собирался, но легкой вся эта процедура оказалась только в теории. На практике желающему сдать свою плазму приходится хорошенько побегать и даже потратить немного денег – или времени.

Полуколичество и полукачество

Но сначала надо сделать тест и проверить, достаточно ли антител для того, чтобы ими делиться. Тест должен быть «количественным» – выявить количество единиц иммуноглобулина М (IgM, он показывает, борется ли организм с инфекцией прямо сейчас) и, самое главное, иммуноглобулина G (IgG, он показывает, выработался ли у переболевшего устойчивый иммунитет). Именно высокий уровень последнего делает вашу кровь живым лекарством для других ковидных больных.

Так вот, почти все частные лаборатории, которые проводят тестирование в Москве, делают «полуколичественный тест» – за этим названием кроется измерение некоего «коэффициента позитивности» наличия коронавирусной инфекции. Иными словами, он не просто покажет, есть ли у вас антитела, но и то, насколько IgG у вас больше, чем IgM. Стоит это от 850 до 1500 рублей.

Но для донорства понадобится другой тест, который называется «количественным» и показывает, насколько высокий у вас уровень нужных врачам антител. Им нужно, чтобы IgM у вас было не больше 2 единиц, а IgG – минимум 50. Такие исследования делают несколько клиник в Москве, например «Рассвет» или GMS. Стоимость уже от 3800 до 5 тысяч рублей.

Можно и бесплатно – с недавних пор любой желающий сможет сдать такой тест просто по месту жительства или по записи в учреждениях городской системы здравоохранения, в Москве для этого достаточно паспорта и полиса. Но в бесплатной процедуре другой риск: попасть в повторный карантин с двухнедельным домашним арестом, со всеми последствиями вроде «Социального мониторинга» и штрафов. Он неминуемо настигнет вас в случае, если «актуальных» антител будет еще много, а «устойчивых» уже слишком мало.

Можно, но нельзя

Звонкий женский голос на горячей линии Роспотребнадзора по вопросам коронавируса звучал вежливо, но заученно, как будто со мной разговаривал очень обходительный робот: «Как вы себя чувствуете?», «Сколько вам лет?», «Какой у вас вес?», «Когда вы почувствовали первые симптомы?» На четвертом вопросе я засыпался – оказывается, для того, чтобы стать донором плазмы для заболевших, с момента появления симптомов должно пройти не более 35 дней. «Теперь ваши антитела защищают только вас, – сообщила трубка. – Не хотите ли стать волонтером?» Про эти 35 дней не написано ни в одной памятке для желающих сдать плазму, которые публиковали московский Департамент здравоохранения и оперативный штаб.

При более подробном исследовании темы выяснилось, что я все равно врачам, скорее всего, не подходил. «Важно не просто чтобы человек проболел ковидом, – рассказывает главный внештатный трансфузиолог Депздрава Москвы Андрей Буланов, – важно, чтобы он хорошо проболел». То есть, по его словам, с достаточной степенью тяжести, чтобы иммуноглобулинов выработалось много и их титр был высок, – при легком течении болезни их все равно будет недостаточно.

«Например, если у человека была температура выше 38 градусов в течение трех и более дней, то, скорее всего, это будет сопряжено с более выраженной выработкой антител. А если вирус остался на первой линии обороны иммунной системы, то большого количества антител не будет. Мы же хотим собрать плазму, богатую антителами», – поясняет Александр Костин, заведующий отделением клинической и производственной трансфузиологии и гравитационной хирургии крови НИИ скорой помощи имени Н.В. Склифосовского.

Чужой опыт

– Честно говоря, все эти критерии – необходимый для сдачи плазмы уровень антител, наличие двух отрицательных мазков и другие – они вырабатывались постепенно, опытным путем, – рассказали Кровь5 в 52-й горбольнице. – Врачи высказывали разные точки зрения, кто-то был сторонником жесткого подхода, кто-то, наоборот, считал, что количество требований к здоровью донора не должно быть слишком большим.

Это медучреждение действительно стало одной из самых активных московских ковидных клиник – в числе первых начало принимать пациентов с коронавирусом и пробовать разные методы лечения. К тому же именно здесь работает одно из самых больших в Москве отделений переливания крови, в котором собран большой коллектив трансфузиологов и гематологов, работают специальные координаторы по донорству и благотворительный фонд, содействующий ему.

Сотруднице этого фонда Юлии удалось стать донором плазмы. Переболев, она пришла в лабораторию отделения переливания крови. У нее взяли общий анализ крови, сделали количественный тест на антитела, осведомились о самочувствии. Результаты теста пришли на следующий день, показатели оказались достаточными для сдачи плазмы.

– Я донорствую уже много лет, но эта процедура, конечно, отличалась от обычной кровосдачи по многим параметрам, – рассказала Юлия проекту Кровь5. – За две недели я прекратила прием антибиотиков, которые пила во время ковида. Но из-за них у меня все равно оставались высокие показатели печеночных ферментов. В обычное время это было бы поводом для отвода, однако в данном случае допускалось. Сама донация проходила в отдельном операционном зале, была выделена специальная медсестра и врач, которые присутствовали все время. То есть этому вопросу явно уделялось повышенное внимание.

Директору веломузея Record Денису Каргаеву повезло меньше. Он заразился ковидом в апреле и после выздоровления решил стать донором плазмы с антителами. В начале мая, на пике эпидемии, оперативный штаб и Депздрав еще не хвастались заготовленной тонной, а наоборот, активно призывали москвичей делиться иммуноглобулинами.

– Я позвонил на горячую линию Склифа, мне сказали: приезжайте, но не сказали, куда именно, просто положили трубку, – рассказал Денис проекту Кровь5. – Тогда я набрал номер горячей линии Депздрава с сайта мэрии. Меня расспросили о перенесенных заболеваниях и через пять дней перезвонили, поблагодарили и сообщили, что в моих услугах не нуждаются. Объяснять почему – не стали, оставив меня в глубоком недоумении.

Но настойчивый Денис обратился в Научно-клинический центр ФМБА России, и там проявили более ответственный подход. Сняли ЭКГ, сделали общий и биохимический анализ крови, пообещав прислать результаты по почте.

– «Правда, результаты теста по антителам мы вам не скажем, – пересказывает Денис разговор с представителями медучреждения, – за ними вы придете к врачу».

Денису не хотелось повторно ехать на юг Москвы, он взял у врача телефон и через несколько дней молчания набрал ему сам.

– Врач ответил: «Видимо, вам не перезвонили, потому что антител у вас недостаточно», – вспоминает Денис. – Потом добавил: «Кстати, я вас вообще не вижу в базе. Вас просто нет».

После повторного звонка выяснилось: результаты Дениса в базе были, только он в ней фигурировал в женском роде – под фамилией Каргаева. На этом попытки поделиться иммунитетом он прекратил.

– Со мной сделали все необходимые подготовительные манипуляции, потратили на это деньги – и ничего не объяснили, как будто меня нет, – жалуется Денис. – Наша система здравоохранения не умеет разговаривать ни с пациентом, ни с донором. У нее ментальность ветеринара: взял у коровы анализ, сделал необходимые манипуляции и уехал домой. Зачем корове что-то объяснять. Не подошла эта – забыли про нее, найдем другую.

Но это Москва. А вот петербурженка Любовь Белозерова, сотрудник Национального регистра доноров костного мозга имени Васи Перевощикова, с теми же намерениями потерпела неудачу. Переболев ковидом, она сдала «полуколичественный» тест в «Инвитро», который выявил наличие у нее антител обоих типов и завершившееся заболевание. И обратилась на петербургскую станцию переливания, где до этого неоднократно сдавала цельную кровь. Ей сообщили, что результат теста в «Инвитро» не может служить основанием для сдачи антител, и попросили ее самостоятельно сделать свежий количественный тест в городской, а не частной клинике. Там, в свою очередь, сообщили, что бесплатно по ОМС его будут делать только по назначению врача. Прием врача, направление на тест, получение его результатов, сдача предварительных анализов и самой крови с антителами должны были завершиться сильно позже, чем те 35 дней, которые выделяет Роспотребнадзор ковид-доброхоту. Кроме того, на самой станции переливания крови врач рассказал Белозеровой, что она не сможет стать донором плазмы с антителами из-за того, что три года назад родила ребенка. По его словам, любая беременность, в том числе неудачная, является противопоказанием для такой сдачи крови. Белозерова рассказала Кровь5, что впервые слышит о подобном противопоказании.

Методика не новая, но экспериментальная

«Вообще, использование донорских антител для лечения – практика не новая, – рассказывает в том же видео главный внештатный трансфузиолог Депздрава Москвы Андрей Буланов. – Добровольцы “знакомятся” с теми или иными инфекционными агентами, вырабатывают антитела, а затем делятся ими с теми, у кого их не хватает». Такой метод называется пассивной иммунизацией; его применяли, например, для лечения столбняка и клещевого энцефалита. «По идее, – говорит Буланов, – на основе антител можно изготовить и лекарство от тех или иных инфекций». Однако на это нужно не менее года, в случае с пандемией счет шел на дни. Поэтому, проанализировав опыт зарубежных коллег, московские врачи решили переливать тяжелым больным именно плазму с антителами.

За рубежом, кстати, уже применяли этот метод для лечения других видов коронавирусов: в статье в американском научном Journal of Clinical Investigation за 1 июня 2020 года описывается, что пассивная иммунизация применялась и при лечении вспышки других коронавирусов – SARS в начале 2010-х, а также ближневосточного дыхательного синдрома (MERS) в 2015 году. «Пассивное введение антител через переливание плазмы может пока считаться единственной краткосрочной стратегией для предоставления немедленного иммунитета людям (больным ковидом. – Кровь5)», – пишут ученые. Правда, сразу же оговариваются: «Данные строго контролируемых клинических испытаний плазмы выздоравливающего немногочисленны, и это подчеркивает необходимость объективной оценки ее использования для ряда показаний (например, профилактика или лечение) и групп пациентов (например, возраст, сопутствующее заболевание)».

Московские врачи тоже понимают все про необходимую осторожность, но решили не робеть.

– Конечно, это экспериментальная методика, так как мы еще не получили достоверных результатов, – рассказал Кровь5 Олег, врач-инфекционист из Москвы, во время пандемии работавший в том числе с ковидом. – Другое дело, что в условиях новой инфекции абсолютно экспериментальным является все лечение. Использование плазмы хорошо показало себя у тяжелых больных, но не являлось единственным верным средством. Все комплексно и индивидуально.

Далась вам эта плазма

– Послушайте, – заметил знакомый врач-трансфузиолог из государственного клинического института, к которому я обратился за консультацией о том, стоит ли мне продолжать пытаться сдать антитела для других, – далась вам эта плазма. Я все понимаю про желание поделиться специфическими продуктами крови, оно очень похвально. Но у нас в июле всегда дефицит обычной донорской крови, а в этом году – из-за карантина – просто катастрофа. А люди точно так же болеют онкологическими заболеваниями, попадают в ДТП, переносят оперативные вмешательства. Нам необходима просто донорская кровь – регистрируйтесь, приходите на станцию переливания крови, проходите анализы и сдавайте кровь. Она очень нужна сейчас. Мы и пациенты будем вам очень благодарны.

Создатель сообщества DonorSearch Руслан Шекуров считает слово «катастрофа» слишком сильным, однако отмечает, что лето в целом (как и предновогодний период) является временем дефицита как цельной крови, так и ее компонентов.

– В ряде регионов ситуация с ковидом до сих пор сложная, это накладывает свой отпечаток, – рассказал он проекту Кровь5. – Ситуация в Москве очень неоднородна.

Но далека от совершенства, добавим мы от себя. Слова Шекурова подтверждаются данными из клиник. Центр крови ФМБА России, судя по «донорскому светофору» на сайте Службы крови, испытывает критический дефицит крови всех типов – в аккаунте «ВКонтакте» центр вывесил четыре красные карточки. Такая же ситуация в МОНИКИ имени Владимирского, равно как и на Московской областной станции на улице Металлургов в районе Перово. В онкологическом Институте имени Герцена испытывают необходимость в компонентах крови, но уровень нехватки помечен желтым. Зеленым светом горит только отделение переливания крови Морозовской детской больницы – слава богу, детям пока хватает.

Нужду в донорах подтвердили и в Фонде 52, работающем при 52-й больнице. Эта НКО предлагает всем желающим сдать кровь – заполнить форму регистрации для будущих доноров можно здесь.

Что ж, я бы так сделал – если бы мог. Правда, на горячей линии по вопросам донорства мне сообщили, что в это лето обычным донором я стать не смогу – срок отвода от общего донорства крови для перенесших ковид составляет полгода с момента выздоровления.

Иллюстрация: Юлия Замжицкая