Никита Аронов (текст)
Мария Ионова-Грибина (фото)
Рука перемен
Неизвестно, на самом ли деле меняется мир, но привыкнуть к этому ощущению сложно. Мы только недавно узнали, что такое «гаджеты», как вдруг гаджетами вокруг стало все, даже протезы. Их делают для людей, но что в итоге происходит с самими людьми? Спецкор проекта Кровь5 попробовал узнать об этом у девятилетней Ани Дептицкой, которая в данный момент — единственный в России обладатель новейшей бионической руки.
— Сейчас покажу, как работает, — Аня нажимает кнопку на внутренней стороне правого предплечья, и искусственные пальцы с легким жужжанием начинают двигаться.
Пальцы, покрытые оболочкой телесного цвета, перепачканные чернилами, как у любого школьника, выглядят вполне натурально. Левой рукой девочка рвет с газона овсяницу, а в правой кисти-протезе собирает травяной букетик. Когда надо добавить новые травинки, Аня слегка разжимает и сжимает механические пальцы.
Устройство управляется мускулами предплечья. Если напрячь мышцу-сгибатель кисти, искусственные пальцы сжимаются, если мышцу-разгибатель — разжимаются. Это так называемые «фантомные жесты»: если бы у Ани была кисть руки, эти мышцы использовались бы ровно для той же цели. Другое дело, что у нее-то как раз правой кисти никогда, с самого рождения, не было. Так что ее мышцы впервые работают по назначению благодаря специальному электронному устройству.
Рождение киборга
Еще не так давно человеку, лишившемуся кисти, выдавали руку, как у манекена, пригодную только на то, чтобы спрятать культю. Долгие годы наиболее функциональным протезом был «пиратский крюк». Сейчас эта технология активно развивается — потребителям предлагают разнообразные съемные протезы, которые при необходимости крепятся на предплечье: крюк, «пассивная рука» (ладонь в разжатом состоянии), грузоподъемные устройства, даже устройство для бокса, напоминающее сжатый кулак.
Следующим этапом развития техники стали тяговые протезы — сложная система тросов и блоков, сжимающая искусственную кисть при движении руки в локте. Но настоящая революция произошла, когда протезы научились считывать мышечные сигналы.
Кстати, первые искусственные руки с биоэлектрическим управлением, как у Ани Дептицкой, придумали в СССР. Еще в конце 1960-х Центральный научно-исследовательский институт протезирования и протезостроения удостоился за эту работу Государственной премии. Но массовым явлением эти руки в СССР так и не стали. А стали на Западе и уже в XXI веке.
Ближайшее будущее протезов — это, конечно, подключение прямо к мозгу, а не к мышцам, с помощью чипов. Но пока технологии не позволяют настолько четко считывать мозговой сигнал. Приходится работать опосредованно.
Последние несколько лет развивается еще одна важная тенденция, связанная уже с философией восприятия протезов. Если раньше протезы старались делать максимально похожими на настоящие человеческие конечности, то теперь блогеры и инстаграм-модели охотно демонстрируют публике технологичные искусственные руки и ноги, напоминающие манипуляторы роботов. Они называют себя не инвалидами, а «киборгами», то есть людьми с электронными или механическими компонентами. Футуристического вида конечности мы теперь постоянно видим у героев фильмов и компьютерных игр, так что они все больше воспринимаются обществом как норма.
У «киборгов» есть даже свой чемпионат — «Кибатлон». Там спортсмены с искусственными руками и ногами, на электрических инвалидных колясках или полностью парализованные выполняют бытовые, но довольно сложные задания. Люди с киберногами, например, гоняют футбольный мяч по дорожке с препятствиями, «киборги» с электрическими руками развешивают с помощью прищепок бумажки на веревке.
Первый «Кибатлон» состоялся в Швейцарии в октябре 2016 года, и в нем участвовали 56 команд из 25 стран. Следующий чемпионат намечен на 2020 год. Своя кибератлетическая лига есть и в России. Этой весной, например, соревнования местных «киборгов» прошли в Уфе и в Калуге.
— Такая перемена произошла лет пять-семь назад. Люди перестали прятать свои протезы и начали выставлять их напоказ, — объясняет Илья Чех, генеральный директор отечественной компании «Моторика», занятой производством функциональных протезов. — Появились компании, специализирующиеся на их дизайне. Тут повлияли два фактора. Во-первых, более толерантное отношение к инвалидности, во-вторых, шагнувшие вперед технологии, например 3D-принтеры, удешевившие эксперименты с дизайном,
Главный научный сотрудник сектора гуманитарных экспертиз и биоэтики Института философии РАН Павел Тищенко смотрит на вопрос глубже и видит тут закономерное следствие философской традиции Нового времени:
— В самом фундаменте современного научного мышления лежит идущее еще от Декарта представление о человеке как о своеобразной машине. То, что с недавнего времени это не маскируется, а искусственные части тела выставляются напоказ, абсолютно закономерно.
Все идет к тому, объясняет философ, что искусственные части будут лучше, сильнее, надежнее и долговечнее настоящих, так чего же их прятать? Характерный, по мнению Павла Дмитриевича, пример — южноафриканский бегун-паралимпиец Оскар Писториус. Ему не давали соревноваться с обычными бегунами не потому, что он инвалид и хуже их, а именно потому, что со своим протезом он стал лучше.
Стоит отметить, что крупные компании — изготовители протезов обычно дизайном не занимаются. Зато по всему миру есть множество студий по тюнингу искусственных рук и ног. Упомянутая выше «Моторика» как раз специализируется на индивидуальных дизайнерских протезах.
Эта российская фирма работает с 2015 года. Начинала она с механических тяговых протезов, в которых нет никаких сенсоров и моторов. Потом для взрослых и подростков стали делать и бионические, электрические протезы, но для детей эта опция еще недавно была недоступна. Девятилетняя Аня Дептицкая — первый ребенок, получивший такое устройство.
За три года существования «Моторика» произвела около тысячи протезов, из них более 600 — только в прошлом году. При этом бионических (для взрослых) всего 56 штук, все остальные — тяговые. На них стабильный спрос, потому, например, что они просто сильно дешевле. Тяговый протез кисти стоит 120 тыс. руб., предплечья — 180 тыс. руб. Взрослый бионический обойдется уже в 390 тыс., а детский бионический, как у Ани, — дороже всего, 490 тыс. Впрочем, все эти протезы россияне могут получить бесплатно, оформив компенсацию от государства.
Пилот-испытатель
Главные ценители нестандартного дизайна протезов — дети и подростки. Представители «Моторики» говорят, что 70–80% детей выбирают дизайн в виде руки Супермена, или робота, или просто яркой расцветки. Из молодежи необычные протезы предпочитают 40–50%. А вот те, кому за 40, придерживаются традиционных телесных оттенков. В общем, чем человек моложе, тем вероятнее он захочет выглядеть «киборгом».
Прежний Анин протез — тяговый — тоже необычной расцветки: бело-сине-лиловый, с Пегасом на тыльной стороне ладони. Рисунок девочка выбирала сама, она фанат лошадей в любом виде — с крыльями и без. А еще на запястье есть держатель под специальную насадку, в которой можно закрепить телефон. Только телефон у Ани мама отняла. «Говорит, я слишком много в нем сижу», — поясняет девочка.
С нынешним бионическим протезом, который выглядит как обычная рука, Аня носит длинные рукава. А с тяговым — предпочитает яркие платья и рукава короткие. Кроме того, старый тяговый протез полегче, и рука под ним не так потеет: бионический крепится плотнее, чтобы сенсоры чувствовали мышцы. В общем, несмотря на суперновую электрическую руку, прежний протез пока еще нужен. Но только сейчас эта красота с Пегасом сломалась: перестал загибаться один палец. И мы везем протез в ремонт, в технопарк «Сколково», где располагается и офис «Моторики».
В «Сколково» у Ани есть взрослый друг Игорь Белянский — электронщик, который настраивает и дорабатывает ее протезы. Классический инженер в очках и с бородой. Увидев его, девочка радостно бежит навстречу.
— Сейчас Ане выдали самый простой бионический протез с одним хватом, — рассказывает Игорь. — У более продвинутых взрослых моделей возможных жестов больше. Но детских бионических протезов вообще пока очень мало.
Самые современные протезы могут сгибать пальцы по-разному, даже средний палец показывать. Но с ними не справиться без мобильного приложения. Именно в нем задается порядок жестов, и тогда некоторой комбинацией движений можно переключать протез между разными жестами. В эту сторону сейчас и развиваются во всем мире искусственные руки.
Но у России, как водится, собственный путь. В «Моторике», например, решили развивать протез как гаджет в целом. Например, в бионические руки для взрослых уже встроили банковскую карту с системой pay-pass: можно оплачивать покупки, как телефоном.
— А еще у нас готов прототип протеза, в который интегрирован мобильный телефон. Кроме того, он может, раздавать wi-fi и заменять фитнес-трекер, — рассказывает Илья Чех. — А для детских протезов мы придумали возможность GPS-локации, возможность звонить и принимать SMS.
Тяговые детские протезы тоже могут быть со сверхспособностями. Для этого «Моторика» приделывает им на запястье разные насадки. Есть под телефон, как у Ани, есть под лазерную указку, под конструктор «Лего», под палитру, под джойстик. В глазах взрослых это, конечно, не так круто, как pay-pass, а вот в школе или садике ребенок со своей суперрукой сразу оказывается в центре внимания. Говорят, остальные дети зверски завидуют и сразу просят примерить протез.
В нынешнем Анином бионическом протезе никакой дополнительной начинки нет по одной простой причине — это опытный образец, на котором отрабатывается новая конструкция. Аня не просто девочка с искусственной рукой, а «пилот-испытатель». Так в «Моторике», компании — производителе протезов, называют людей, проверяющих на себе новые изделия.
Испытания обычно делятся на два этапа. Первые две недели «пилот» подвергает протез повышенным нагрузкам, пытаясь максимально использовать его в быту, и каждый вечер пишет коротенький отчет: что получилось, а что нет. Потом еще несколько месяцев протез работает в обычном режиме, но обо всех недостатках конструкции надо сразу сообщать в «Моторику». Тем более что детский протез — это новое, совершенно самостоятельное изделие.
— Нельзя просто масштабировать взрослый протез под детскую руку, — объясняет Игорь Белянский. — Тут и по размеру есть ограничения, и по весу, ведь искусственная кисть должна весить примерно как настоящая. То есть всю механику приходится разрабатывать заново. В первой версии не очень хорошо себя показала конструкция, и мы ее изменили. Батареи хватало ненадолго, а сейчас батарея держит заряд сутки.
За работу пилота-испытателя (кроме возможности первой получить передовой протез) Ане полагаются и приятные бонусы. Например, завтра они с мамой и младшей сестрой Златой идут в кинотеатр «Октябрь» на закрытый предпремьерный показ нового мультика.
Сильнее прежнего
Если посмотреть тематические фильмы и демонстрационные ролики, может показаться, что протезом управлять легко. Герои роликов играючи готовят еду, завязывают шнурки, занимаются спортом и даже играют в настольную игру дженга — деревянную башню, откуда надо по одному вытаскивать кирпичики. На деле управлять протезом совсем не просто. Сложные движения мало у кого получаются с первого раза. Аня перед каждым действием искусственной руки на мгновение задумывается. А потом и вовсе выключает прибор. Привыкла экономить: в первой версии ее бионического протеза батарейка садилась быстро, за несколько часов. В школе, например, Аня задействует руку по минимуму: может придержать что-то или колпачок с ручки снять.
Кстати, от природы Аня — левша. Медицинской статистики по этому поводу пока не собрали, но в «Моторике» давно заметили интересный факт: люди, рождающиеся с аплазией левых рук, чаще всего правши, с аплазией правых — почти всегда левши.
Сейчас Аня берет тетрадь, зажимает в протезе ручку и рисует пони. Левой рукой она это делает совсем хорошо, правой, с протезом — похуже. Но узнать лошадь в этом сплетении линий нетрудно. Искусственная кисть и рисовать позволяет.
— А еще новый протез сильнее того, тягового, — говорит Аня. — Я с ним могу сумку поднять.
Она зажимает искусственными пальцами мамин пакет и начинает дурачиться, таская его по полу. За ней бежит младшая сестра Злата. Вдвоем они носятся по холлу, перебираются через кресла, залезают под столы и в какие-то ящики, отталкивают друг друга и хохочут на весь технопарк. Кажется, они счастливы.
Спасибо за ваше внимание! Уделите нам, пожалуйста, еще немного времени. Кровь5 — издание «Русфонда», и вместе мы работаем для того, чтобы регистр доноров костного мозга пополнялся новыми участниками, и у каждого пациента с онкогематологическим диагнозом было больше шансов на спасение. Присоединяйтесь к нам: оформите ежемесячное пожертвование прямо на нашем сайте на любую сумму — 500, 1000, 2000 рублей — или сделайте разовый взнос на развитие Национального регистра доноров костного мозга имени Васи Перевощикова. Помогите нам помогать. Вместе мы сила.
Ваша,
Кровь5.
