Главный редактор Кровь5 провел два безумных дня в медицинской дирекции Национального РДКМ в Санкт-Петербурге. Это второй день, про первый можете прочитать тут.

Вы ждали продолжения сутки, а я снова пришел в медицинскую дирекцию Национального регистра доноров костного мозга имени Васи Перевощикова (Национального РДКМ) только на послеследующий день. И, конечно, все это время из головы не выходила история маленького пациента в Москве, который не мог дождаться трансплантат из Германии из-за выявленного у донора коронавируса.

Но новости были хорошие. Немецкому добровольцу сделали тест на антитела к COVID-19, который показал их полное отсутствие. Тогда врачи немецкого регистра DKMS приняли решение все-таки забрать у него кроветворные клетки, только на день позже ранее запланированной даты.

Поиск доноров тоже идет полным ходом. На доске уже не 21 поисковый запрос, как позавчера, а 27, скоро свободные клетки кончатся. Причем для пяти из шести новичков, судя по пометке «RU», подбираются добровольцы из отечественного регистра. А значит, у отдела по работе с донорами дел должно быть невпроворот. Так оно и есть.

– У нас буквально только что пришли два новых поисковых запроса, — приветствует меня психолог Инна Чернышева. — Сейчас будем звонить.

— Москву сначала попробуем. Этого человека будет проще привезти сюда на донацию, — комментирует Инна, параллельно заполняя в Excel анкету донора.

Пробует набрать, но ни один из мужчин не отвечает. На часах начало первого, а звонить, оказывается, лучше ближе к вечеру.

— Сейчас у всех работа, — объясняет Инна. — Названивать по много раз не стоит, потому что тогда люди могут вообще не ответить. Доноры плохо берут трубку с незнакомых номеров из-за постоянного спама, всяких звонков из банков. Поэтому я стараюсь побыстрее сказать, что мы из регистра. Иногда приходится и вовсе эсэмэски писать, чтобы они трубку взяли. Но первые пару дней мы просто звоним.

А пока мы пробуем дозвониться донору для второго пациента — почти совершеннолетнего подростка. Доброволец берет трубку с первого раза.

— Добрый день, это Национальный регистр доноров костного мозга имени Васи Перевощикова, — произносит Инна. — Вы в 2020 году вступили в регистр доноров костного мозга. И вот сейчас мы хотим сообщить вам, что вы предварительно подошли пациенту.

Донор, видимо, отвечает, что согласен. И Инна начинает объяснять ему, что нужно делать дальше. Для начала — сдать анализы в ближайшем отделении «Инвитро». «Вы WhatsApp пользуетесь?» — спрашивает она и обещает прислать адрес ближайшего к дому медицинского офиса.

Объясняет, что приехать в Санкт-Петербург придется дважды. Рассказывает об обоих способах забора кроветворных клеток.

— Кстати, еще несколько вопросов. Каковы ваш вес на сегодня и рост? — спрашивает Инна. — Вы являетесь донором крови?

Задает вопросы про операции в течение последних четырех месяцев, вакцинации за последний месяц.

— Спасибо большое, что вы на связи, — пытается закончить разговор Инна.

Но тут уже донор сам не дает этого сделать, говорит и говорит. Рассказывает, что знаком с пересадкой костного мозга не понаслышке, что болел близкий друг. И что понимает, как важно быть донором. Это все уже потом мне перескажет Инна.

— Тут живой контакт с людьми, — объясняет она. — За время подготовки к донации и собственно забора клеток доноры успевают рассказать о себе всё. Они все разные, но однозначно замотивированные.

И никакие трудности добровольцев не останавливают.

Во время процедуры забора подключились все сотрудники регистра и, передавая ребенка из рук в руки, водили его в планетарий и зоопарк.

— А вообще люди у нас самые разные. И кандидат наук недавно был, и рабочие приезжали. Потом почему-то было несколько студентов-медиков из Москвы подряд, — рассказывает Инна.

Один из москвичей, который сейчас проходит подготовку к забору клеток, весь в татуировках с ног до головы. Буквально перед звонком из регистра он сделал себе сплит языка — модификацию тела, когда язык разрезают вдоль.

— Он еще плохо и непонятно говорил, шепелявил. Мы из-за этого даже запросили врачей, можно ли его допустить к донации — свежая операция все-таки. Но нам разрешили с ним работать, — вспоминает Инна.

Ну а нынешний наш донор — инженер, отец троих детей. В WhatsApp — фотография с семьей у моря.

— Вопросы очень правильные задавал. Про дорогу, проживание и обследование, я ему ответила, что все оплачивает фонд, — рассказывает Инна. — Он мотивированный парень, в прошлом спортсмен, сейчас принимает биологически активные добавки.

— Важно только, чтобы он их перед обследованием не принимал. Из-за этого могут прыгать показатели в анализах, мы уже сталкивались с таким, — комментирует Екатерина Давлятханова, начальница Инны.

Она по специальности врач-трансфузиолог, долго работала в 31-й городской больнице Санкт-Петербурга, занималась там забором кроветворных клеток у доноров и со стороны регистра отвечает среди прочего за медицинское обследование добровольцев. В принципе доноры — люди здоровые, но иногда и у ничего не подозревающего человека могут выявить проблемы со здоровьем.

Сегодня медицинского директора Ольгу Герову из роддома уже не выпускают, но она звонит оттуда и помогает подчиненным решать все вопросы. Проблема в том, что Ольга как раз сегодня должна читать через Zoom лекцию о подборе и активации доноров для активистов фонда «Дедморозим» из Пермского края. Но этого она из роддома сделать никак не может. Ее приходится подменять Екатерине Давлетхановой, и та лихорадочно штудирует слайды своего скорого выступления.

Тем временем отдел поиска доноров в лице Елены Дьяченко продолжает активно искать доноров для пациентов. И присылать найденных Инне. Так что у той появляется третий на сегодня запрос. На этот раз — для взрослой пациентки, которой уже один раз делали трансплантацию. Теперь нужен новый донор, и кандидатов трое. Но один из них уехал за границу и до конца своей поездки недоступен, другой просто не выходит на связь. А с третьим надо связаться сейчас. Это молодая женщина, Инна звонит ей, но в трубке только длинные гудки. Ей пишут в WhatsApp.

Но и без звонков работы у Инны хватает. На ее столе два оранжевых лотка переполнены бумагами. Огромный документооборот связан с тем, что сейчас десять человек доноров находятся на разных этапах обследования, и у каждого одних только пробирок крови для разных анализов взяли по десять штук.

Тем временем у Екатерины началась лекция. «Катетеризуются вены на обеих руках и подключаются к аппарату», — громко рассказывает она.

Из соседнего кабинета забегает расстроенная Ирина Сигачева, которая организует логистику всех пробирок, образцов, документов и собственно трансплантатов. В Москве заблудился курьер! Он должен бы доставить контейнер для транспортировки кроветворных клеток из онкоцентра Блохина в Морозовскую детскую больницу. Но уже вторые сутки не может этого сделать. А контейнер нужно везти дальше, в Стамбул, чтобы забрать американский трансплантат для ребенка, которому уже начали кондиционирование.

Зато без четверти пять та женщина-донор, до которой не могла дозвониться Инна, отвечает в WhatsApp. Пишет, что может говорить поздно вечером или завтра с утра. Инна готовится звонить вечером, ведь нельзя терять времени. Мне пора на поезд в Москву, а в медицинской дирекции регистра рабочий день и не думает кончаться.

Ну и напоследок чем все закончилось. Пациенту в Москве успешно пересадили костный мозг из DKMS. Мальчику с корейской фамилией, для которого ждали ответа из китайского регистра, так никого и не подобрали — в целом мире для него не нашлось генетического близнеца. Ну а доктор Герова успешно родила — 8/9 по шкале Апгар! Но работу не оставила и теперь управляет медицинской дирекцией из дома.

Фото: Алексей Лощилов