Аделаида Сигида (текст)
Денис Петруленков (иллюстрации)
Наталья Альбертовна
Рассказ для юношества
В конце 80-х я училась в школе № 16 города Кривобоковска. Моей классной руководительницей и учителем русского языка и литературы была Наталья Альбертовна — худенькая опрятная женщина лет сорока пяти, без детей, без мужей. Она жила совершенно одна в хрущевке и отличалась, как нам тогда казалось, некоторыми странностями.
Наталья Альбертовна дружила в основном с учениками. Все мужчины, которые пытались за ней ухаживать, были тотчас ею отвергнуты. Самым настырным оказался наш учитель истории Валериан Петрович — он, видимо, тоже был не от мира сего. Валериану Петровичу казалось, что Наталья Альбертовна предназначена ему то ли космосом, то ли другими высшими силами. Поэтому после работы Валериан Петрович рвал во дворах цветы и возлагал их к дверям хрущевки Натальи Альбертовны. Она много раз просила его перестать. В конце концов призналась учителю истории, что в 16 лет переболела раком груди, поэтому стесняется вступать с мужчинами в отношения, никогда в жизни не вступала и никогда не вступит. Эта новость моментально разнеслась по Кривобоковску. Ни один мужчина больше не захотел ухаживать за Натальей Альбертовной.
Была у нее еще одна странность: Наталья Альбертовна всех жалела. Однажды ученики кинули камнем в галчонка. Наталья Альбертовна подобрала раненую птицу и поселила ее у себя в квартире. Вторым постояльцем стал кролик Мишка — он был единственным обитателем школьного живого уголка, так что уголок решили ликвидировать. Мишку хотел забрать сторож «на котлеты»; других вариантов никто не предложил. А наша классная взяла животное к себе в квартиру.
Прямо под ней жила ученица нашего класса Полина Богородская. Маме Полины не понравилось, что этажом выше находится кролик. Она утверждала, что Мишка «воняет на весь подъезд» хрущевки, состоявший из двух этажей. Мы всем классом заявлялись к Наталье Альбертовне навещать Мишку, но никакого запаха не чувствовали. Тем не менее мама Полины Богородской начала ходить по обоим подъездам дома и собирать против Мишки подписи. Написала она в райком партии и директору школы, угрожая, что, если тот не примет меры, вся семья Богородских отправится в Москву на прием к министру образования.
Директор, испугавшись, потребовал от Натальи Альбертовны избавиться от животного. Та пристроила Мишку добрым людям в деревню. На следующие выходные поехала его навестить. Увы, Мишкина клетка оказалась пуста! Добрые люди сказали, что отдали кролика родственникам в соседнюю деревню — мол, у них Мишке будет хорошо. А на палке сушилась до боли знакомая кроличья шкурка….
Гром грянул весной 1990 года. В один прекрасный день Наталья Альбертовна не пришла вести урок. Как позже выяснилось, ее насильно увезли в тубдиспансер. Оказалось, годы работы в школе наша классная руководительница якобы проходила диспансеризацию в соседнем городе, по месту прописки, но на самом деле никакой диспансеризации не было — Наталья Альбертовна приносила для отчетности фальшивые справки.
Больше всего испугались в тубдиспансере. Оттуда позвонили Наталье Альбертовне в школу и попросили срочно приехать на флюорографию. Она обещала, но не приехала. Не приехала и на следующий день, и через неделю. А из диспансера звонили и звонили, пока не заподозрили неладное — там решили, что Наталья Альбертовна больна туберкулезом и тщательно скрывает диагноз, потому что иначе ей не разрешат работать с детьми.
Тубдиспансер обратился в милицию, и однажды рано утром позвонили уже в дверь Натальи Альбертовны.
«Но мне ведь надо в школу», — взмолилась она.
«Нет, вы проедете с нами», — строго сказали визитеры из тубдиспансера и милиционер.
Затем произошли события вовсе страшные и необъяснимые. Нашей классной сделали снимок легких и туберкулеза не обнаружили. Потому что не обнаружили легких. Внутри Натальи Альбертовны были какие-то странные механизмы — железки, кнопочки и шестеренки.
«Я схожу с ума», — схватилась за голову рентгенолог.
«Не надо, с вами все в порядке, — успокоила женщину добрая Наталья Альбертовна. — Просто я робот».
Срочно позвонили в КГБ. Приехали комитетчики и увезли Наталью Альбертовну в неизвестном направлении, взяв со всех нас подписку о неразглашении.
Но подписка не помогла; уже на следующий день весь город знал, что учительница в школе № 16 оказалась роботом. Все сразу догадались, что робота внедрили к нам американцы — ну не в СССР же, в самом деле, сделали Наталью Альбертовну! У нас могут делать только магнитофон «Весна», да и тот через два дня ломается.
По городу поползли слухи и домыслы один страшнее другого. Говорили, например, что ЦРУ внедрило роботов в каждую школу Кривобоковска и вообще в каждую организацию, чтобы разложить Советский Союз изнутри, разрушить нашу экономику и растлить наши умы, насадив вражескую философию. Что в газетах и на телевидении людей вообще не осталось. Что уже все Политбюро — роботы, и даже сам генсек Михаил Сергеевич Горбачев — тоже робот.
Судя по тому, что с магазинных полок внезапно исчезли даже шлепанцы, а сахар и макароны стали продаваться по талонам, именно так все и было. В городе началась паника. Люди стали собираться у подъездов на стихийные митинги, некоторые даже пошли в церковь и начали там молиться. КГБ не оставалось ничего другого, кроме как выступить с официальным заявлением. Оно было опубликовано в газете «Вечерний Кривобоковск».
Текст я дословно не помню, но вот его суть: слухи о том, что учитель Наталья Альбертовна — робот, распространяют враги. Наталья Альбертовна — обычный человек. Она заболела туберкулезом, но вылечилась и работает билетным кассиром на небольшой железнодорожной станции Пряморукинск. Было опубликовано и фото: добрая Наталья Альбертовна сидит в билетной будке на заброшенном полустанке. За спиной у нее — календарь с кроликами.
Наталья Альбертовна была моей любимой учительницей, поэтому я пошла к завучу и попросила ее новый адрес. Увы, мне ответили, что адреса нет. Тогда я написала письмо на адрес: «Станция Пряморукинск, билетному кассиру Наталье Альбертовне».
Ответа так и не получила…
Четверть века я ничего не слышала про Наталью Альбертовну. Пока уже в зрелом возрасте, работая в газете «Гудок», не выпросила командировку на станцию Пряморукинск.
…Я вышла из поезда и пошла к билетной будке. Сердце у меня усиленно стучало, ноги подкашивались от предчувствия чего-то необъяснимого.
Увы, будка билетного кассира оказалась заколочена! Я спустилась в деревеньку, состоявшую из пяти домов. Постучалась в первый дом.
«Я корреспондент „Гудка“, ищу койку на три дня», — сказала я открывшему мне деду.
«Как тебя зовут?» — спросил дед.
«Аделаида».
Дед побледнел.
«Заходи», — прошептал он, запер дверь и плотно задернул шторы на окнах.
А потом вдруг заплакал.
«Ты знаешь, она ведь была человек! Настоящий человек! Всех жалела, всем помогала. Даже если встречала какую-нибудь пьянь, всегда старалась пожалеть, поговорить. А не встретит пьянь, так приласкает собачку, кобылу, кота. А когда ушла… Всякое говорили. Мол, толкнули ее под поезд, а гайки собрали с путей и отвезли в Москву. Но я не верю. Сама она ушла. Говорила мне: есть, Егорыч, на свете другие, лучшие края, и мы с тобой когда-нибудь будем там».
Дед смахнул слезу.
«Пойми, Аделаида, роботы так не живут, — он ушел в комнату и вернулся с желтым мятым конвертом. — Роботы не знают правду. А она знала. Например, что ты приедешь ко мне».
Я вскрыла конверт. Оказалось, я была единственной, кому Наталья Альбертовна решилась все рассказать. Вот ее письмо. Опускаю в нем только подробности, связанные с разбором обычных моих ошибок при правописании «н» и «нн» в прилагательных и наречиях:
«Дорогая Аделаида!
Мы, роботы, желаем вам только добра! Уже через год СССР не будет. Мы хотели бы вместе с вами прожить это сложное время, чтобы помочь вам испытать чувства добра, справедливости и сострадания. Но наша миссия провалилась. Прошу тебя, разберись с правописанием и постарайся силой слов продолжить наше дело. Злые, завистливые люди будут считать тебя роботом. Может быть, так оно и есть. Но поверь мне, девочка: не это главное. Главное — оставаться настоящим человеком. НА».
С тех пор я так и работаю журналистом. Иногда прислушиваюсь к себе. Обычно мое сердце бьется ровно и счастливо. Но временами, как сейчас, вспоминаю Наталью Альбертовну и как будто слышу внутри себя: тук-ту-тук. Шшшшшш. Тук-тук-тук.
Спасибо за ваше внимание! Уделите нам, пожалуйста, еще немного времени. Кровь5 — издание Русфонда, и вместе мы работаем для того, чтобы регистр доноров костного мозга пополнялся новыми участниками и у каждого пациента с онкогематологическим диагнозом было больше шансов на спасение. Присоединяйтесь к нам: оформите ежемесячное пожертвование прямо на нашем сайте на любую сумму — 500, 1000, 2000 рублей — или сделайте разовый взнос на развитие Национального регистра доноров костного мозга имени Васи Перевощикова. Помогите нам помогать. Вместе мы сила.
Ваша,
Кровь5
