Никита Аронов (текст)

Алина Десятниченко (фото)

Жизнь после денег

В 2010 году в Краснодарском крае, возле хутора Молчановка, устроили «русский Лас-Вегас» — игорную зону «Азов-Сити», первую и самую крупную из пяти зон, отведенных россиянам для прожигания жизни. В этом году ее закрыли, оставив без работы сотни крупье, слот-операторов и представителей других малопригодных для сельской жизни профессий. Как кубанская глубинка учится снова жить без денег, выяснял спецкор Кровь5 Никита Аронов.

В станице Старощербиновской, центре Щербиновского района Краснодарского края, недавно открылось кафе «Околица». Туда водят все заезжее начальство — в первую очередь из-за сервировки. Администратор зала Александр Ткаченко даже пюре в комплексном обеде не шмякает кучкой, а выкладывает на тарелку в форме правильного цилиндра. Так его обучили в ресторане казино «Оракул», одного из популярнейших мест бывшей игорной зоны «Азов-Сити». Сейчас этого казино больше нет, оно исчезло в прошлом — вместе с плазменными панелями, белоснежными салфетками, стрекотом рулетки, криками восторга и стонами разочарования, смехом дам в красных платьях.

Александр грустит о прошлом, выкладывая на тарелку знаменитое на всю степь цилиндрическое пюре. Вид у Ткачева абсолютно не деревенский, не станичный. Белоснежное поло, аккуратный коричневый передник, модно подстриженная щетина и хипстерские очки. Говорит он вежливо и корректно. Даром что из соседнего села.

Игорная зона «Азов-Сити» — это вся его сознательная жизнь. После армии Александр Ткачев пришел на стройку казино разнорабочим. Потом стал слот-оператором, то есть объяснял гостям, как правильно играть на автоматах. Выучился на официанта — у казино был специальный учебный центр в ближайшем крупном городе Ейске. Женился на девушке, работавшей там же слот-оператором, у них родился ребенок (хочется написать, что и он вырос потом слот-оператором, но, видите, судьба все повернула по-своему). В общем, жизнь была стабильна и предсказуема, будущее предопределено, пока игорную зону вдруг не ликвидировали. Александр все-таки сумел зацепиться: нашел место в кафе «Околица» и даже не очень сильно потерял в зарплате. Другим повезло меньше.

Зона развития

Строить игорную зону в едва ли не самом глухом и бедном районе Краснодарского края, в 200 км от столицы региона, в голой степи и без нормальных дорог, придумали не просто так, а с умыслом. Предполагалось, что «русский Лас-Вегас» будут сообща развивать Краснодарский край и Ростовская область, а значит, место нужно выбрать на границе двух регионов. Еще предполагалась, что «Азов-Сити» станет морским курортом с причалами для яхт, так что неплохо бы еще и море. В общем, точку на карте нашли на побережье Азовского моря возле полумертвого хутора Молчановка. Транспортную проблему собирались решить прокладкой платной магистрали и постройкой аэропорта малой авиации.

В 2007 году, когда жизнь все еще казалась сказочно прекрасной и на каждом углу обсуждался закон 244-ФЗ «О государственном регулировании деятельности по организации и проведению азартных игр и о внесении изменений в некоторые законодательные акты», на игровую зону строились имперские планы. Степной город-казино на 30 тыс. жителей, 63 млрд руб. инвестиций, из которых 12 млрд — государственные. В итоге частники вложили в казино 6 млрд, государство — 1 млрд, а вместо Лас-Вегаса на хуторе Молчановка выстроили три казино с нездешними названиями: «Оракул», «Шамбала» и «Нирвана». Плюс две гостиницы для заезжих игроков. Так или иначе, но «Азов-Сити» заработал первым, раньше остальных зон: в Приморье, Калининграде и на Алтае. Уже 30 января 2010 года работники «Оракула» раскатывали по замерзшей грязи красную ковровую дорожку, ожидая первых гостей.

В том же году Ростовская область предательски вышла из игорного проекта. Краснодарцы остались в одиночестве, но более или менее справлялись. Каждую неделю, ближе к выходным, на древней степной дороге было не протолкнуться от любителей азартных игр и их транспортных средств. За месяц «Оракул» посещали 17,5 тыс. игроков, а «Нирвану» с «Шамбалой» (у них общий хозяин и территория, потому и статистика общая) — 20,5 тыс. Кстати, в 2018 году «Азов-Сити» принес в бюджеты края, района и сельского поселения Шабельское, на территории которого расположены казино, 425 297 100 руб.

Праздник больших чисел испортила Олимпиада в Сочи. В 2013 году Дмитрий Медведев предложил открыть новую игорную зону на олимпийских объектах Красной Поляны, чтобы не пропадали зря. А в 2014-м законодательно запретили держать две зоны в одном регионе. И «Азов-Сити» постановили закрыть, хотя закрытие это откладывали до 2019 года.

Глава Щербиновского района Сергей Цирульник до последнего пытался отстоять степные казино. Ездил хлопотать в Москву, но, понятное дело, ничего не добился.

Теперь никто толком не знает, как использовать то, что от «Азов-Сити» осталось. Ходят слухи, что в бывших казино будет военная база. Или, наоборот, ветряная электростанция. Другие возражают, что речь идет о кадетском корпусе или доме престарелых. Проблема в том, что за девять лет это место так и не обеспечили нормальной инфраструктурой. Ни хорошей дороги, ни полноценного водопровода. Из плюсов — только несколько бетонных зданий и морское побережье, которое, впрочем, по мнению администрации района, никуда не годится.

— Море там ужасное. Чтобы привести его в порядок, нужны огромные деньги на расчистку дна и укрепление берега, — объясняет Ольга Лунева, замглавы районной администрации по внутренней политике. — Даже когда в Молчановке был оздоровительный лагерь «Прибой», детей оттуда возили купаться на автобусе в Шабельское. Что делать в этой зоне дальше — совершенно непонятно.

Зона неопределенности

— Мое субъективное мнение, что с открытием зоны у нас в районе ничего прорывного не произошло. Да, рабочие места появились. Но чтобы привлечь в район туристов — такого не было. И в бюджет она не так много давала, — рассуждает Александр Хараман, глядя на филейные части гипсовой коровы, установленной против его окна на козырьке колхозного правления.

Александр Юрьевич и его отец Юрий Гаврилович — одни из самых влиятельных в районе людей. На пару они руководят главным сельхозпредприятием «Колхоз “Знамя Ленина”». Кроме того, Александр Хараман еще и представляет район в законодательном собрании края, состоит там во фракции «Единой России».

Насчет бюджета — правда. С закрытием «Азов-Сити» район недополучил порядка 8,7 млн руб. из 650 млн своих ежегодных доходов. Насчет рабочих мест — тоже. После закрытия казино на биржу труда встал 271 человек. Трудоустроить смогли всего 62 желающих. Остальные стоят и ждут до сих пор. Впрочем, это лишь вершина айсберга. «Азов-Сити» только официально тратил на зарплаты 14 млн руб. в месяц. Притом что часть денег будто бы платили в конвертах. Непосредственно при казино трудились более тысячи человек. И еще столько же работали на игорную зону удаленно: окрестные фермеры, индивидуальные предприниматели и другие люди труда. Слова про «две тысячи безработных» повторяют в Щербиновском районе все: от местных бабушек до представителей администрации.

— Когда зона только открывалась, с нашего предприятия туда убежали работать несколько человек. Особенно с кулинарно-кондитерского производства, — рассказывает Александр Хараман.

— Попробовали они там праздной жизни, — подхватывает его отец, суровый пожилой человек в бейсболке. — Людям же надо хлеба и зрелищ. У них там и то, и другое: концерты, Киркоров приезжал. А у нас только хлеб в поте лица! В целом эта игорная зона только зло принесла району. Люди закладывали дома, брали кредиты, кончали жизнь самоубийством. Сколько семей распалось! Казино — это развлечение для богатых и очень богатых, не для обычных людей. Так что я рад, что этот гнойник на теле края ликвидирован, — оптимистично заключает Хараман-отец.

— У нас в колхозе некоторые работники пристрастились к игре, — добавляет Хараман-сын. — Бывало, получат зарплату, отдадут жене, что положено, и вместо того, чтобы водку пить, бегут туда. Просидят за игорным столом всю ночь, возвращаются, глаза красные…

После закрытия «Азов-Сити» из районных сельских поселений больше всего пострадали два: Шабельское, к которому относится хутор Молчановка, и Глафировка — местный приморский курорт. Именно там собирались строить жилье для работников казино.

Типовые коттеджи и двухквартирные дома должны были занять два гектара. Только на один генплан ушло 2 млн руб. — примерно четверть годового бюджета поселения. Уже придумали, как назвать улицы: Морская, Солнечная и обязательно улица Мордюковой, потому что знаменитая артистка — здешняя уроженка. Число жителей должно было вырасти в 3,5 раза: с 1700 до 6 тыс. человек. Под это дело предполагалось реконструировать детский садик и школу и построить амбулаторию. Сейчас в Глафировке есть только фельдшер.

— Мы жили надеждами, что будет много детей. Что молодежь перестанет уезжать, а мы будем развиваться как курорт, — горестно рассказывает глава Глафировки Татьяна Недорез. — С 2017 года ждали, что вот-вот начнется строительство. Но тут пошли разговоры о закрытии зоны. И проект приостановили.

Пострадали и местные глафировские пансионаты, в которых жили сначала работники казино, а потом и многие игроки. Поначалу в пансионатах не совсем понимали специфику приезжей публики и не брали у клиентов депозиты. В итоге некоторые так проигрывались, что не могли заплатить за проживание. Кое-кто еще и на дорогу в долг просил. Но со временем оказалось, что клиентура это выгодная.

— Мы, конечно, не могли обеспечивать их досуг. Им нужен был, например, эротический массаж. А у нас что? Мелкое море, с детишками приезжают, — объясняет Ирина Каракетова, управляющая пансионатом «Альбатрос». — Определенная категория поступала так: привозили к нам жен с детьми, а сами ехали играть. И вот эти жены рассказывали о нашем курорте другим мамам. Так у нас появилось много постоянных гостей. А после закрытия зоны у нас наступил кризис.

Зона бедствия

Село Шабельское пострадало больше всех. Хотя бы потому, что враз лишилось почти четверти бюджета — 2,9 млн руб. годового дохода от НДФЛ.

— За восемь лет работы «Азов-Сити» мы тут обустроили парк, поставили неплохие детские площадки, сделали ремонт зрительного зала дома культуры. А сейчас экономим на всем понемножку: от уличного освещения до содержания дорог, — признается глава поселения Зинаида Бутко.

В Шабельском уже закрылись два магазина: овощной и хозяйственный. Еще две торговых точки готовятся к закрытию: нет выручки. Покупательная способность населения резко упала. Продукты люди кое-как покупают, а промтовары — уже нет, объясняет глава поселения.

И местная молодежь после закрытия зоны разбежалась. Все подались на заработки: кто на северную вахту, кто на сезонную работу на курортах Краснодарского края. Некоторые остались без заработка целыми семьями. Например, у Розы Рябенко отец был энергетиком в «Шамбале», мама — посудомойкой в «Оракуле», а сами они с мужем там же, в «Оракуле», работали операторами игровых автоматов. Сейчас их ребенку три месяца, и декретные выплаты — единственный источник существования для всех.

Каждая семья в Шабельском несчастлива по-своему. С Розой может конкурировать, например, Виктория Митюшкина, которая приехала работать в казино аж из Тульской области, купила дом на материнский капитал, и, похоже, застряла тут навсегда, потому что такой дом просто так не продашь.

— Хорошо, что я петь могу и плету поделки из газет, меня взяли в клуб культорганизатором, — говорит Виктория. — Правда, я тут получаю МРОТ — 11 270 руб. Раньше можно было хоть в магазине не думать. А теперь стоишь, выбираешь, какая колбаса подешевле, да повкуснее. Но я одна с двумя детьми, поэтому рада любой работе. На мне еще кредит висел за плиту, холодильник и стиральную машину. Но нам при закрытии выдали компенсацию в размере зарплаты за два месяца, и долги я отдала.

В казино «Шамбала» Виктория сначала была кухонной работницей, а потом и до повара доросла: готовила яичницу и пасту на шведском столе.

— Настоящий ресторан! Шеф-повар у нас был молодой, года на два-три старше меня, из Эстонии. Все сам придумывал. Проводил нам мастер-классы. Я столько всего узнала. Например, пасту до этого ни разу не кушала, — с восхищением вспоминает женщина. — Шеф потом открыл что-то в Краснодаре. Звонил, звал, но как я уеду с детьми?

Последние дни перед закрытием «Азов-Сити» были особенно печальными. Работники казино фотографировались, плакали, прощались. Шеф-повар повесил свой китель, чтобы все на нем расписывались. Виктория Митюшкина написала и прочла стихотворение: «Ах, господа в правительстве, вы были так жестоки, мы бились насмерть — лишь бы “Шамбала” жила».

Зона запустения

Вот он, «Азов-Сити». Выглядит как декорация к постапокалиптической игре Fallout New Vegas. Уезжая, хозяева жизни ободрали с бетонных корпусов все билборды, сняли светящиеся панели, оставив вместо них зияющие дыры. В проломах растет бурьян, вместо рулетки стрекочут кузнечики.

Всего в 500 метрах от брошенных казино — хутор Молчановка. Полвека назад он был вполне самодостаточным поселением: фермы, рыбсовхоз, консервный завод. Но потом территорию укрупнили, присоединили хутор к Шабельскому поселению, а часть людей переселили — и осталось одно название, а не хутор. Правда, до открытия игорной зоны в Молчановке еще работал лагерь «Прибой». Но детское учреждение не может существовать рядом с казино — пришлось его закрыть.

По переписи 2010 года в Молчановке жило 38 человек. Сейчас, похоже, намного меньше. Жилыми кажутся только несколько дворов, остальные наглухо закрыты. Пропалывает чеснок у себя на огороде фермерша Инна Петренко. В пору расцвета игорного бизнеса она открыла в Молчановке магазин, а потом и гостевой дом. Там на постоянной основе жили крупье, а еще останавливались игроки победнее, кому не хватало 11 тыс. за ночь в шикарном номере при казино. Работали у Инны родственники, серьезных кредитов она не брала. Поэтому, когда зону закрыли, отделалась малой кровью. Ликвидировала ИП, закрыла магазин и потихоньку гасит накопившиеся долги, растит чеснок на продажу.

— Все задушили из-за лихих денег, — ругается хуторянин Григорий Гоменюк, старый казачий урядник. — Я всегда Богу молился, чтобы эту клоаку отсюда убрали. Ни пионерлагеря, ни колхоза не оставили. Не надо было землю под игорную зону отдавать!

— А мне жалко, что закрыли. Мы с женой Георгиевной всегда по воскресеньям в казино ходили, — мечтательно улыбается Сергей Асанов, бывший ударник-механизатор, а ныне пенсионер-пасечник. — Пива кружечку выпьем, проиграем рублей 100–200, и домой. Чего мы в деревне видели за свою жизнь? А там прохладно было, красиво. Главное, относились к тебе, как к человеку.

В одном сходятся хуторяне: после денег жизни нет. Возможно, надо учиться жить без них или изобретать им замену, но уже возраст не тот, сил нет. А главное, как забыть вечера на хуторе близ «Шамбалы»?

Солнце палит. Усыхают так и не успевшие дорасти до возраста счастья кипарисы. Тротуарная плитка вокруг казино быстро потрескалась — наверное, разбили, когда вывозили оборудование. Рассказывают, перед закрытием хозяева казино устроили грандиозную распродажу. Местные в очередь выстроились, чтобы урвать за бесценок мягкое кресло или плазменный телевизор. Такой вот последний подарок фортуны.

Торчат посреди степи брошенные здания отелей и казино. Все уехали. Даже ветра нет. Как у них тут получится с ветряной электростанцией?