Снежана Каратаева

День чрезвычайных ситуаций

История с опозданием, ограблением, ударом тока, роботами и любовью к Нижнему Новгороду

В конце апреля в Нижнем Новгороде офицеры и рядовые сотрудники МЧС сдавали кровь на типирование, чтобы стать потенциальными донорами костного мозга. По словам официальных представителей ведомства, желающих среди спасателей набралось аж 150 человек. Естественно, в эпицентр событий была отправлена спецкор проекта Кровь5 Снежана Каратаева. По дороге она попала в ряд чрезвычайных ситуаций: опоздала на поезд, была обобрана жуликом и ударена электрическим током. Но в конце концов ее утешили разговоры с сотрудниками МЧС о пожарах, рыбалке и роботах.

На поезд в Нижний Новгород я опоздала из-за того, что пыталась не опоздать. Я не спала, пила кофе и читала статьи про МЧС. Меня захватывала работа этих людей. Вот они борются со стихией, входят в огонь, спасают людей и котят. В какой-то момент сильные люди в форме цвета морской волны превратились в моем воображении непосредственно в морскую волну, она качала меня, а потом вынесла на берег. На часах было два ночи, до отхода поезда оставалось полчаса.

На Курский вокзал я примчалась через пять минут после того, как поезд ушел на встречу с мужчинами из МЧС. Пока я меняла билеты, симпатичный парень попросил у меня телефон позвонить — сказал, у него чрезвычайная ситуация. Потом я полезла за своим кошельком. Свой кошелек я называю Аркадием. Аркадия не оказалось, симпатичный парень тоже исчез. Я пошла поплакать в туалете — и там чуть было не погибла: меня ударило током. Сушилка для рук была сломана, а мне не сказали.

Тогда я решила выйти на улицу и покурить. Ко мне подошла полиция в малом составе и предложила составить протокол. Мне уже было все равно. Но как раз в этот момент мимо прошел симпатичный негодяй с моим кошелечком Аркадием! На глазах у изумленной полиции я догнала его и принялась дубасить изо всех сил, повторяя: «Вот тебе чрезвычайная ситуация!» А он в ответ бормотал: «Девушка, я очень хотел кушать».

Все кончилось хорошо. Я жива. Полиция меня простила. Аркадия я забрала. На следующем поезде — без приключений — я ехала к мужчинам в форме цвета морской волны. В Нижнем меня встретили палящее солнце и таксист Валера. Он повез меня прямо с вокзала в лабораторию «Инвитро». Выспросив, кто я и зачем приехала, Валера стал рассказывать, как в молодости был на Сахалине строителем и как у них там в столовой работала симпатичная девчушка по кличке Поварешка.

— Борщ готовила вкусный, нигде больше такого не ел, — вспоминал Валера. — И вот она, Поварешка, раком заболела. Да так быстро, что никто даже не понял, почему ее на работе нет. Мы как узнали, что она болеет, каждый вечер к ней в больницу приходили, навещали, кровь сдавали. Умерла она. Всего 19 ей было. Знать бы, что сейчас медицина до такого уровня дошла, что костный мозг пересаживают и этим рак лечат, так я точно сдал бы. Но, наверное, уже не возьмут, мне скоро 50.

Ксюша и костный мозг

Валера привозит меня к дому №107 на проспекте Гагарина. Здесь в местном отделении «Инвитро» проходит акция Национального регистра доноров костного мозга имени Васи Перевощикова для работников МЧС. 10:30 утра. Я ожидаю увидеть толпу спасателей в парадной форме, но в лаборатории немноголюдно. Несколько местных журналистов, пресс-секретарь службы МЧС Нижегородской области Алена, координатор донорских акций РДКМ Людмила Геранина и ее пятилетняя дочь Ксюша, которая репетирует. Она хочет рассказать офицерам и рядовому составу МЧС стихотворение «Что такое костный мозг».

Судя по всему, ей придется потрудиться. МЧС готовится отмечать 375-летие пожарной охраны России, поэтому сотрудники не приедут сразу и все вместе. Выясняется, что они будут приходить по одному, в течение дня. Так что Ксюше надо будет прочитать свое стихотворение 152 раза: пресс-секретарь Алена утверждает, что на сдачу анализов записалось именно столько желающих.

А вот и первый их них. Высокий молодой человек в специальной летней форме МЧС. Ее описание я читала накануне, пытаясь не уснуть. «Синяя куртка с коротким рукавом длиной до линии бедер, с поясом, имеющим вставки из эластичной ленты, с центральной бортовой застежкой “молния”, отложным воротником и съемными погонами. Спинка с кокеткой. На левом накладном кармане настрочен круглый нагрудный знак “МЧС России”». Все так и есть.

— Я немного волнуюсь, — признается молодой человек, которого зовут Алексей Дунаев. Он проходит обучение на пожарного-спасателя в Нижегородском центре ФПС. — Рукав за пять минут я могу вытащить, могу быстро оценить обстановку, а тут даже не знаю, что говорить… Я не задумывался, надо вступать в Регистр или не надо. Для меня это очевидно. Мы ведь спасатели. Когда возникает возможность кому-то помочь, не имеет смысла задавать вопросы, надо ли это делать и зачем. Все просто.

Закатывая рукав, Алексей проходит в кабинет. Вслед за ним в «Инвитро» являются его сослуживцы, тоже в парадной форме. Некоторые задают вопросы.

— А сколько у меня сейчас возьмут крови? Или сразу мозг возьмут? — интересуется сотрудник спасательной пожарной службы Павел. — А то я видел страшные картинки, где в спину втыкают какой-то гвоздь.

В дело вступает координатор РДКМ Людмила Геранина. Она объясняет Павлу нюансы: рассказывает, что костный мозг вырабатывает стволовые клетки крови, которые как раз и требуются смертельно больным людям. Что процедура во многом напоминает обычное переливание крови. Никаких гвоздей в спину не втыкают. Девочка Ксюша вовремя подкрепляет мамину лекцию стихотворением:

Если ты человек сознательный,
Ты должен помочь обязательно!
Неизвестно, к кому и когда
Может подкрасться беда.
Стать донором костного мозга —
Это легко и просто!

Слегка ошарашенный Павел скрывается в лабораторном кабинете.

Подполковники и роботы

А вот и начальство. Неторопливо на крыльцо «Инвитро» восходит подполковник внутренней службы МЧС Александр Попов. Он узнал об акции на службе: руководство объявило, что все желающие могут принять участие. Александр Владимирович сразу все для себя решил. Я спросила, как он будет реагировать, если ему позвонят и сообщат о совпадении. Подполковник ответил, что пока не решил для себя этот вопрос. Выслушав стишок слегка уже охрипшей девочки Ксюши, Александр Попов удаляется в кабинет — сдавать кровь. На обратном пути он рассказывает, что в Нижегородской области за последние дни возникло много чрезвычайных ситуаций, связанных с природной стихией. Иными словами, горят леса. Все службы МЧС направлены сейчас на их тушение — именно поэтому в «Инвитро» сегодня не так-то и много народу.

— А кто у вас тушит пожары? Люди или роботы? — спрашиваю я.

— Как всегда, люди. Но, конечно, у нас в организации есть и робототехнические комплексы. Они нужны, когда для нас самих есть опасность: их используют там, где человек не может сам справиться. Например, роботы подают огнетушительную технику в очаг пожара. Прокладывают рукавную линию. Они могут пройти там, где возможен взрыв или обрушение здания.

— И что же, они работают лучше или хуже людей?

— Я бы так вопрос не ставил. В какой-то сфере робот может успешно заменить человека, но его рабочее место все равно среди нас. Пока что мы его хозяева.

— А дома у вас есть робот?

— Да на кой он мне?! — изумляется подполковник МЧС. — С ним не поговорить, на рыбалку не съездить. А я рыбалку люблю: хорошо на реке посидеть после службы, отдохнуть…

Уже час дня. В «Инвитро» к этому моменту сдали кровь на типирование около 30 спасателей. Некоторые интересуются, кого больше в Регистре — мужчин или женщин. Координатор РДКМ отвечает, что 60% потенциальных российских доноров — женщины. Так что хотелось бы побольше мужчин.

— Это все потому, что у нас уже крови не осталось. И нервных клеток тоже, — шутит молодой спасатель. Я спросила, почему у него не осталось крови и нервных клеток, но он тут же посерьезнел, быстренько сдал кровь и ушел.

Гусев и Нижний

В лаборатории появляется совсем молодой парень в форменном оранжевом берете. Выглядит он замечательно: видимо, с нервами и кровью все у него в порядке. Он заполняет анкету и рассказывает, что зовут его Андрей Гусев. Многие его друзья-спасатели давно уже вступили в Регистр, а у него все не получалось: то служба, то дела. А тут такая возможность — акция.

Андрей оказывается скромным и симпатичным парнем. Я решаю больше не сидеть в «Инвитро», тем более что все уехали тушить пожар, и прошу товарища Гусева показать мне город. Он этого явно не ожидает, но соглашается. Пока мы едем в центр, Андрей сообщает, что звание пожарного получил совсем недавно — в феврале 2019 года. Раньше он был вольнонаемным и погон не носил, а теперь стал настоящим спасателем. Каждый его день начинается по-разному: иногда все спокойно и Гусев вместе с сослуживцами до самого вечера изучает теорию тушения пожаров и принципы работы в экстремальных ситуациях. Но иногда с самого утра звучит сигнал тревоги, и тогда весь день проходит на нервах.

В Нижнем Новгороде Андрей живет семь лет. Родился и вырос он в деревне Большая Арать Нижегородской области.

— Вообще это не деревня, а село, — уточняет Гусев. — Просто я не люблю, когда село называют селом. Звучит как-то некрасиво. Испокон веков в нашу деревню приезжали люди за картошкой. Со всех краев. Даже я застал время, когда мы всей семьей в поле сажали, а потом копали картошку, чтобы продать. После школы я поехал в Нижний — учиться в строительном техникуме. Никогда не задумывался о работе пожарного-спасателя. Случайно вышло. После армии искал работу, а тут друг, работающий в МЧС, предложил попробовать. Попробовал — так понравилось, что теперь ничего другого не хочу.

Гусев показывает мне Канавинский мост. Рассказывает, что это первый постоянный мост через Оку, который был построен в Нижнем Новгороде. Он соединил нагорную часть города с заречной. Его построили только в начале 1930-х, сначала назвали мостом имени Пахомова, в честь местного председателя исполкома. Потом Пахомова репрессировали, расстреляли, а мост запретили называть Пахомовским, велели называть Окским. Но название не прижилось, и мост стал Канавинским — в честь бывшей деревни на том берегу реки.

— Я хоть еще и плохо знаю город, но люблю его. Я и родителей сюда привозил, показывал им главную нашу Покровскую улицу. Там кафе, лавочки. Хорошее место для свиданий. Потом показывал им Благовещенский монастырь, рядом там Алексеевский храм. Оказывается, в советское время, вплоть до начала 2000-х, в его здании был планетарий…

Теперь мы идем на Стрелку — так называется поразительной красоты место, где встречаются Ока и Волга. Ока делит город на административную и промышленную части, а Волга просто гордо течет мимо.

— Хорошо! — говорит Андрей Гусев, поправляя оранжевый свой берет. — Когда я соберусь жениться, первым делом приведу сюда будущую супругу.

— Зачем?

— Как зачем? Предложение делать.

План, мне кажется, отличный. Сработает в любой чрезвычайной ситуации. Тем не менее, жениться Гусев пока не собирается. Нет пока подходящей кандидатуры. В ближайших планах Андрея — купить себе робот-пылесос. Говорит, безотказная вещь. Но мне почему-то кажется, молодой спасатель преувеличивает. Самое надежное в жизни — человек, который готов пожертвовать собой ради другого человека. Как, например, собирается это сделать Андрей Гусев, потенциальный донор костного мозга из Нижнего Новгорода.

В оформлении текста использованы этикетки спичечных коробков Гомельского фанеро-спичечного комбината. 1963 г.

Подписывайтесь на нашу рассылку ЗДЕСЬ