Я с детства была любопытная, старалась узнать как можно больше. В библиотеке сидела, читала про строение тела человека: сколько у него костей, сколько чего. Потом в школе зубрила химию и биологию. Мне кажется, я с самого начала знала, что если сам не проявишь усердие и трудолюбие, то вряд ли в жизни получится что-нибудь путное.

В семь лет я решила, что стану врачом. Это случилось, когда я сломала руку. Врач, который меня лечил, был травматологом для взрослых, детского в тот момент просто не оказалось. И он обращался со мной лучше, чем детские врачи. Играючи как-то рассказывал о лечении: как важно себя беречь, что наши косточки очень хрупкие, а у ребенка — тем более. Сами его слова были как обезболивающее. И после его лечения страх перед врачами у меня исчез, я до сих пор смело хожу к любому врачу. Маме я тогда сказала: «Буду врачом, помогать людям хочу». Родители не возражали, и вот я первый медик в нашем поколении.

Сейчас я на четвертом курсе, буду медицинской сестрой. Нас учат не только на фантомах отрабатывать медицинские манипуляции — делать инъекции, измерять давление, — но и медицинской этике: как общаться с пациентом, даже как с ним здороваться. Например, приходит больной на инъекцию. По науке медсестра должна сказать: «Здравствуйте, меня зовут Анастасия. Я ваша медицинская сестра. По назначению врача вам нужно произвести инъекцию. Скажите, нет ли у вас аллергии на лекарственные препараты?» Но на деле, в больнице, все по-другому: если мы будем говорить так, как нас учат, просто ни на что не хватит времени. Вы знаете, что по ГОСТу на одного пациента выделяется 21 минута.

Как я сейчас понимаю, основа работы врача — это быстрота действий и реакции в критических ситуациях. Но никак не алгоритмы, которым учат на лекциях. Скажем, у пациента остановка сердца — какой тут ГОСТ, тут дорога каждая секунда. Именно таким врачом я хочу быть: действовать быстро, четко, учитывать состояние пациента.

Вообще мой идеал в профессии — знаменитый кардиохирург Лео Бокерия. Он с детских лет знал, что будет врачом, помнит каждого своего пациента и о каждом может рассказывать часами. Он ставит жизнь пациента на первое место, и, я считаю, все молодые врачи должны равняться на него.

Подходить к лечению творчески тоже можно и нужно, особенно если это ребенок, и он боится. Важно найти с ним взаимодействие, можно прийти к нему в палату в колпаке с мультяшными героями, можно надеть разноцветные перчатки, придумать игру во время уколов и т. д. Мне кажется, главное, видеть в своей работе не только работу, но и жизнь больного, добавить в нее красок.

Что касается донорства костного мозга, то я узнала о нем благодаря проекту Кровь5 — его соцсетям. Сначала я думала, что это просто группа о донорстве крови, смотрю — а там статьи про костный мозг, что он творит не только нашу кровь, но и настоящие чудеса, может спасти человеку жизнь. Заинтересовалась, стала читать. Меня поразило количество потенциальных доноров — на такую большую страну всего сто с лишним тысяч! Хотя у нас и о донорстве крови-то не особо говорят. В Москве вон вагоны в метро разукрашивают, чтобы люди задумались о донорстве, а в Тамбове ничего такого нет. И метро тоже нет.

Но теперь я знаю о донорстве довольно много, уже рассказала о нем своей лучшей подруге. Мы с ней знакомы много лет, а дружить начали, когда поступили в один вуз. У нас много общих интересов, и главные принципы нашей дружбы — это честность, открытость, отсутствие лицемерия, в ней это все есть. К сожалению, она не может подойти как донор, у нее есть медицинские противопоказания. Но на то она и подруга, чтобы поддерживать. Вместе со мной она читает все материалы про трансплантацию костного мозга и собирается помогать мне в агитации донорства в нашем городе.

Кстати, когда я узнала про экспедицию «Совпадение» и что она будет в Тамбове 25 ноября, я даже закричала от счастья. Ведь это такая возможность! Я хочу вступить в регистр сама, привлечь своих однокурсников и преподавателей, да и тамбовчан тоже. Чтобы как можно больше людей смогли помочь сотням и тысячам тех, кто в этом нуждается.