Мои папа и мама жили в Железногорске с самого его основания. Папа работал токарем, мама — на очистных сооружениях. А я еще с детского садика мечтала быть врачом. Всегда то в больницу играла, то в аптеку. Никогда ни о какой другой профессии и не думала. Училась в Курском государственном медуниверситете. И потом десять лет проработала участковым терапевтом в нашей 2-й горбольнице, бывшей медсанчасти металлургического комбината. Потом у меня умер папа, для меня это был очень важный человек, и я решила что-то поменять в жизни. Поэтому выучилась на УЗИ-диагноста и перешла в частную клинику. А в 2015 году открыла собственный медцентр.

В поселке высокая безработица и много пьющих. Недавно меня вызывают: один брат другого топором по голове ударил. К счастью, кость не повредил. Через день еще один такой случай, уже в другой семье. Часто приходится и с опекой работать. Меня они всегда приглашают осматривать детей, ведь я единственный в поселке врач.

Только что еле отстояли одних детей, чтобы их в приют не забрали. Мальчику 4 года, девочке 1 год и 8 месяцев. Когда мы пришли, младшая так и прильнула к маме. Дети чистые, более или менее накормлены. Маму любят. Я в комиссии одна была за то, чтобы их у нее не забирать. Потом мама приходила делать детям прививки, благодарила. Честно, не знаю, поняла ли она серьезность ситуации. Она не считает себя алкоголичкой. А другой жизни и не видела. Там многие так живут. Дело в том, что в Магнитном квартира-трешка продается как раз по цене материнского капитала. Поэтому женщины рожают в Железногорске и переезжают туда. Работы там нет, да они и не ищут. В этом году несколько семей переехали, о которых нас опека сразу предупредила, что неблагополучные.

Перед этим моя дочка Валерия с друзьями раздавала листовки. Я и сама немножко пораздавала в парке у кинотеатра «Русь». Потом сходила на наше местное телевидение, мы там ролик записали. Хотя я плохой оратор. Нас поддержали глава района Александр Дмитриевич Фролков и заместитель главы Геннадий Николаевич Александров. Благодаря им мы повесили плакаты об акции в поликлинике. А в больнице нам не разрешили: сказали, что это будет реклама моего медицинского центра.

Когда я только начала рассказывать о донорстве, меня многие в нашем городе поддерживали, говорили, что это здорово. А потом кто уехал, кто не смог, кто оказался не готов. В результате из моих друзей и родственников не типировался никто. На работе тоже никто не захотел, хотя многие и по возрасту, и по здоровью подходят. Для меня это дико. Представьте, что болеет кто-то из ваших близких, а где-то живет человек, который мог бы стать для него донором, но просто решил этого не делать. А вдруг где-то страдает ребенок, которому вы можете помочь? Как жить с этой мыслью? Многие почему-то думают, что если они типируются, то их сдадут на органы.