«Даже в нынешней ситуации я как профессионал буду настаивать, чтобы трансплантация состоялась»

Медицинский директор Армянского реестра доноров костного мозга Мигран Назаретян рассказал Кровь5, как на его работу повлиял армяно-азербайджанский конфликт в Нагорном Карабахе

— Сейчас у армян по всему миру активизировалось национальное самосознание. Но выражается оно в форме митингов, перевода средств, а не вступления в наш реестр. Казалось бы, есть возможность привлечения людей на фоне всплеска патриотизма, но нет, новых доноров нет. Проблема еще и в том, что сейчас никто не рекрутирует доноров — не до этого.

Мало того, у нас погибли потенциальные доноры. Первым погибшим стал летчик Валерий Данелин, которого сбили над территорией Армении 29 сентября. У него русская фамилия, но мать армянка, и он прошел HLA-типирование для нашего реестра. Кроме него на этой войне уже погибли как минимум два наших донора.

Многие молодые люди сейчас в армии. Недели две назад мы активировали (то есть привлекли к сдаче окончательных анализов и подготовке к донации костного мозга. — Кровь5) одного из ребят, который нес службу в Карабахе, я не знаю, где конкретно. Мы сообщили, что он нужен, его привезли, он сдал клетки, и их отправили в Германию. Это была родственная трансплантация, костный мозг требовался его брату.

Командование без проблем отпустило солдата на донацию, с этим проблем не было. Все всё понимают.

Часть наших доноров сейчас в эвакуации, и, если кто-то из них станет нужен, придется их искать. В реестре состояло от 3 до 5 тысяч человек из Нагорного Карабаха. Мы ездили туда на акции рекрутинга на день, на два. Там очень организованный народ в этом плане. Не только в Степанакерте, но и в городах поменьше. А теперь я каждый день читаю военные сводки оттуда.

Если бы вы видели этих молодых ребят, которые там гибнут с обеих сторон! Ребят, которые могли бы сделать так много и не сделали.

Есть еще более страшные вещи. Из-за того, что после боев не собирают трупы, они становятся пищей для диких свиней. Я не понимаю, как человек может настолько опуститься, чтобы допустить такое! Самое главное, чтобы все это побыстрее закончилось. Эта война делает мир абсолютно бесперспективным.

И раньше, до войны, потенциальные доноры часто спрашивали: а если подойду азербайджанцу, как быть? Мы всегда это проговариваем, чтобы понимать, что донор все понимает и согласен пожертвовать свои клетки. Даже в нынешней ситуации я как профессионал буду настаивать, чтобы независимо ни от чего трансплантация состоялась. Ведь речь идет о медицине и помощи людям.

Впрочем, этот вопрос — скорее риторический, совпадений таких еще не было. Мы все-таки по генотипам совершенно разные.

Хотя как раз с турками совпадения бывали. Думаю, это связано с тем, что там очень много ассимилированного населения: фамилии турецкие, а гены — армянской этнической группы.

В Турции есть два регистра. Мы взаимодействовали с ними на конференциях. От них к нам приходили запросы, и бывали совпадения с нашими донорами. Но трансплантации ни разу не состоялись. Последние полтора года у нас с турками не было контактов. Конечно, даже сейчас, если кому-то в Турции понадобятся кроветворные клетки и нам пришлют запрос, я на него отвечу. Это будет сложно, но я буду действовать согласно своему пониманию профессионального долга, ведь речь идет о спасении жизни.

Редакция Кровь5 будет рада услышать истории про доноров из Азербайджана и Турции и узнать, как война в Карабахе сказалась на них. Пожалуйста, напишите нам нам на sovet@blood5.ru.

Подготовили Никита Аронов, Любовь Царева