Илья Пилюгин

Потенциальный донор костного мозга, приглашенный редактор проекта КРОВЬ5

Крупная часть нашей работы связана с профилактикой абортов. Мы и начинали работу в этом Центре для того, чтобы помогать младенцам появляться на свет. Помогать беременным женщинам, которые стоят перед тяжелым выбором. Но уговорами и увещеваниями, даже самыми убедительными словами, невозможно ничего сделать, если женщине негде жить, не во что одеть малыша, некуда положить спать. Даже когда она всей душой хочет сохранить ему жизнь. Теперь мы можем помочь женщине не делать аборт. И за годы работы среди наших подопечных не было ни одной мамы, которая пожалела бы о том, что его не сделала.

Патимат обратилась в наш дагестанский центр «Тёплый дом на горе», когда он только открылся. Молодая женщина — чуть за 30. У нее уже есть пара детей, начального школьного возраста. С мужем постоянно какие-то проблемы — он то приходит, то уходит. Зарабатывает нестабильно, на подсобных работах, поэтому Патимат на него особенно и не надеялась. Из родственников у нее только единственная сестра, зато преданная и помогающая.

Патимат просила помощи для старших детей — нужны были одежда, продукты питания. Сотрудники заметили, что она беременна и спросили, не понадобится ли что-то для новорожденного, Патимат замялась, опустила глаза и сухо ответила:

— Нет, мне ничего не нужно. Я не буду рожать, я буду убирать.

Стали расспрашивать ее о причинах этого решения. Сначала Патимат была немногословна, боялась, что застыдят или будут осуждать. Но постепенно рассказала все.

— Понимаете, — говорила она, — я бы очень хотела его оставить. Но мы живем очень бедно. Видите, я даже для старших прошу помощи, а что будет, когда еще маленькая родится? Если бы я могла рассчитывать на мужа, было бы еще ничего. Но ему до нас дела нет — он поссорится и гуляет где-то, потом приходит обратно. А как мы без него все это время живем, ему и дела нет. Я понимаю, что это грех перед Аллахом, но я не знаю, что делать.

Эта фраза — «я не знаю, что мне делать» — встречается у большинства подопечных. Некоторые начинают свое обращение за помощью, когда звонят или приходят в наш центр, именно с нее.

Патимат объяснили, что ей помогут – она может рассчитывать на все вещи для новорожденного, все принадлежности, подгузники, детские смеси, продукты. Для нее была важна даже не столько гуманитарная помощь, а чтобы рядом оказались люди, которые, кроме помощи, могут сказать и очевидные вещи. Ты справишься, ты победишь, ты не одна. И она сказала: «Буду рожать».

Несколько месяцев она получала помощь в «Тёплом доме на горе». Потом позвонила мне, когда я уже был в Воронеже. Знакомый звонкий голос с лёгким акцентом:

— Здравствуйте, Илья Игоревич. Как ваши дела? Это Патимат вам звонит, помните меня? Мы виделись в Махачкале.

— О, Патимат, здравствуйте. Конечно помню, у вас что-то случилось?

— Мы с мужем и с детьми переехали в Воронежскую область. Сняли дом, муж тут работу нашел, платят, говорят, хорошо. Мы можем к вам приехать как-нибудь за «гуманитаркой»?

Все это было очень неожиданно, тем более, что мы никак не влияли на решение Патимат и ее мужа ехать именно в Воронежскую область. Так совпало. Видимо, когда берешь какую-то ответственность за человека, ты должен быть готов к совпадениям. Любое совпадение — это чудо, но оно не случайно.

Пару раз они что-то у нас получали. Потом ее муж опять куда-то пропал, а когда вернулся домой — избил ее, и Патимат оказалась в Перинатальном центре. Случились преждевременные роды, ребенок родился с кучей диагнозов.

Для Патимат началась пора больниц и врачей. Хорошо, что ее сестра приехала в Воронеж помогать ей сидеть с детьми. Я общался с мамами, у которых родился больной малыш — многие пребывают в шоке, в унынии. Они сначала не могут поверить, потом не знают, куда бежать, к кому обращаться. У меня даже была идея открыть в Воронеже перинатальный хоспис для беременных, у которых выявили патологию плода, чтобы они могли подготовиться к рождению больного ребенка, знали все тонкости, все адреса профильных организаций. А в случае смерти новорожденного могли бы под присмотром психолога пережить это горе.

Для Патимат тоже все было непросто. Но ее девочке сейчас год и два месяца, они в эту минуту находятся на лечении в Петербурге. И Патимат не унывает. Вот придет она к нам на склад — всегда улыбчива, всегда приветлива, скромна. Много рассказывает про дочку: какой у нее вес, какие подвижки в выздоровлении, что собираются делать в ближайшее время. И видно, что она очень любит свою дочь. Если бы она тогда «убрала» ее, может быть, жизнь ее была бы проще, да. Но была ли простой ее жизнь до рождения младшей? Конечно, нет. Сейчас она навсегда разорвала отношения с мужем. А тогда он мучал и ее, и детей. Если бы она «убрала» ребенка, ситуация бы не исправилась в любом случае, а Патимат еще и винила бы себя за аборт. А так — она вместе с детьми, любит их, души в них не чает. Все же любовь — это в жизни самое главное.

…