Я ходила в самую обычную школу и уже к тринадцати годам понимала, что никакого развития здесь нет. Дополнительные занятия в музыкальной школе и уроки вокала ничего не принесут. Помню, сказала родителям, что не хочу жить в Брейтове, хочу жить заграницей. На смех меня никто не поднял, только отдали на курсы иностранных языков. Сказали: хочешь за границу, тогда сиди и учи. Родители мне вообще никогда не перечили, я была единственным и любимым ребенком. Пока мне не исполнилось 14 лет. В 14 лет я вдруг узнаю от мамы, что у нее будет малыш. Эту новость я приняла негативно. Ругалась на маму и папу, говорила: «Да вы сошли с ума! Мама, тебе же уже 35 лет. Куда, зачем?» Потом, ближе к родам, я смирилась, ждала рождения малыша больше всех. Каждое утро перед тем, как уйти в школу, я заходила к маме в комнату, желала им с малышом доброго утра. В день, когда маму отвезли в роддом, я отказывалась идти в школу, сопротивлялась даже, но все же пошла. Каждую переменку бегала к секретарю звонить: родила или нет? К концу пятого урока папа позвонил в школу и оставил для меня сообщение: «Родила. Сестренка». Я расплакалась, схватила портфель — и к маме, смотреть сестренку. Помню, через окно она мне показала ребенка, и я сказала: «А что же она такая сморщенная?»

С появлением в доме сестры для меня все поменялось. Я стала ответственнее, не требовала у мамы внимания, наоборот, говорила: «Ты иди к Иринке, я пеленки постираю и поглажу». Чтобы утром побольше времени провести рядом с сестрой, ставила себе будильник на пять утра. К экзаменам готовилась с ней на руках, читала ей про приход к власти Ивана IV, она слушала, смотрела, а ко второму абзацу засыпала. Когда сестра подросла, стала мамой меня называть, на празднике в детском саду все рисунки посвящала мне с подписью «Моей сестре».

После 11-го класса я поступила на факультет иностранных языков в Ярославле, и это стало настоящим испытанием для меня и Иринки. Ни я, ни она не хотели расставаться больше чем на день. Каждый вечер она звонила мне из нашего села и говорила, что скучает, хочет ко мне. В школе друзей у Иринки не было, ребята к ней относились как-то отчужденно, не принимали в свою компанию. Я сестру уговаривала, что друзья нужны, без дружбы человеку трудно прожить. Приводила в пример нашу с подругой дружбу: мы с ней просидели за одной партой 11 лет. Рассказывала Иринке, как мы с подругой, чтобы быть друг на друга похожими, одевались в одинаковую одежду, а потом всем говорили, что мы сестры. Как мы обсуждали мальчишек, делились впечатлениями о своей первой любви. Как принимали недостатки друг друга. В дружбе это важно… Я эмоциональная, вспыльчивая, обидчивая, а подруга не только принимала меня такой, но и умела во мне потушить этот пожар, а я всегда терпела и принимала только ее мнение, потому что для нее существовало только одно мнение, ее, и ничье больше.

На все это сестра мне всегда отвечала: «Мне никто не нужен, у меня есть ты, моя сестра, и я с тобой могу обсудить мальчика, который мне нравится». Помню, в 9-м классе нравился ей один… Когда я приезжала домой, она с таким жаром рассказывала о своих чувствах: как он ее задел плечом или на физкультуре бросил ей мячик. Я ей говорила: «Как хорошо, что есть такие чувства, вдруг у вас что-то, да и получится». Я вот со своим мужем тоже в 9-м классе познакомилась, пришла в клуб на дискотеку, а он там был диджеем. Включал для меня песни, приглашал танцевать. Приезжал ко мне в Ярославль, когда я училась, а потом и вовсе сделал предложение. Иринка на это только смеялась и говорила, что и целоваться-то не умеет, а дружить так и тем более не знает как.

В 9-м классе Иринка стала себя плохо чувствовать: вдруг появились головные боли, тошнота. Скоро ей поставили диагноз: неврофиброматоз головного мозга. Это очень агрессивная болезнь, уже через несколько месяцев начались метастазы, появилась опухоль, которую надо было срочно удалять. Удалили, но назначили еще химиотерапию и стали обсуждать пересадку костного мозга. В конечном итоге и пересадку костного мозга отменили, и опухоль вновь стала расти и увеличиваться.

Два года мы рядом с сестрой провели в больнице, ее болезнь нас только сблизила. Она рассказывала мне о своих планах, мечтах: «На свое восемнадцатилетие хочу в клуб, на настоящую дискотеку, буду танцевать с тобой всю ночь… А еще уеду жить к тебе в Ярославль, поступлю в колледж, у меня появятся друзья, настоящие друзья».

Когда в 9-м классе все праздновали выпускной, Иринка лежала в больнице, и никто из одноклассников не позвонил, не поздравил. Помню, как она переживала, мне так стало обидно за сестру, что я написала пост в социальных сетях, где сказала, что беда может случиться с каждым и важно быть внимательным к человеку, даже если вы с ним не близки. На следующий день сразу несколько одноклассников написали сестре. Так Иринка тогда обрадовалась! Она вообще заряжала своим настроением, даже несмотря на болезнь. Помню, как она выходила на улицу, снимала кепку, шла и улыбалась, никогда не стеснялась отсутствия волос.

Свое восемнадцатилетие моя сестра встретила в больнице. Сказала мне: «Ну и ничего страшного, да, Наташа? Потанцевать мы с тобой сходим попозже, когда я поправлюсь». Любовь сестры открыла во мне любовь к детям. Несколько лет мы с мужем пытались завести ребенка, но каждая попытка была неудачной. Когда я наконец узнала, что жду ребенка, первое время сомневалась, говорить или нет Иринке. О том, что у нее будет племянник или племянница, ей в конце концов сообщила наша мама. Иринка обрадовалась ужасно: так хотела племянницу, чтобы ей заплетать косички. Заставила маму покупать детские книжки, чтобы читать ей сказки. А через месяц после того, как мы узнали, что я жду ребенка, моя сестра умерла.

Если бы меня не коснулась эта беда, не думаю, что к 35 годам я задумалась бы о вступлении в регистр доноров костного мозга. Я сделала это через несколько месяцев после рождения сына. Рассказала друзьям о донорстве костного мозга, что мозг вовсе не выкачивают из позвоночника и не ломают кости. Когда моя приятельница узнала, что в Ярославле (да и в других крупных городах) можно вступить в регистр, сдав бесплатно кровь на генетический анализ в любой лаборатории «Инвитро», она как ребенок хлопала в ладоши: оказывается, о донорстве костного мозга она знает и уже давно мечтала стать потенциальным донором. Моя сестра тоже наверняка бы хотела. Мы бы вместе пошли.