Татьяна Свинцицкая, Красноярск

специалист по работе с молодежью, донор костного мозга

Я родом из Хакасии, есть там маленький городок Саяногорск. Папа у меня литейщик, мама много лет работала поваром, сейчас работает дворником. Простая, обычная семья.

В 17 лет я уехала учиться в Новосибирский университет на социального работника. Потом закончила магистратуру Педагогического университета имени Герцена в Петербурге, стала специалистом по работе с молодежью. Года три поработала по специальности – в районном подростковом центре. Потом перебралась в Красноярск, поближе к родителям.

У меня папа – большой молодец, почетный донор России. Я с 18 лет сдаю тоже регулярно кровь. У меня от этого какое-то моральное облегчение, что ли: я не бесполезное существо. Когда в первый раз пришла в Новосибирский центр крови, увидела там рисунки, которые нарисовали детишки онкобольные. Там было написано: «Спасибо, доноры!» Эмоционально это было очень сильно.

Когда жила в Петербурге, случайно узнала о донорстве костного мозга. Никакой информации у меня об этом не было, поэтому начала интересоваться сама. Прочитала разные материалы, в том числе про встречи доноров и реципиентов. Подумала: блин! Это же так круто! И вот когда переехала уже в Красноярск, узнала об акции, что можно сдать кровь здесь на типирование. Сразу пошла и сдала.

Очень надеялась, что кому-то подойду. Писала в социальных сетях посты про донорство, а мне отвечали: «Тань, ну вот ты сама не донор, что ты вообще можешь об этом знать?» И я прям очень хотела, хотела, чтобы у меня было право рассуждать об этом. И вот прошел год, и мне позвонили. Это было реально быстро: многие ждут годами.

Я не спрашивала, кому именно подошла. Какая разница? Просто всплакнула от радости, скакала, прыгала. Это было реальное счастье. В Петербурге, куда я летала на повторное типирование, врач сказала мне: «Вы такая позитивная – я уверена, вы точно подойдете». Так и вышло. Совпадение почти стопроцентное. Все мои близкие положительно восприняли эту новость. Мама, конечно, переживала: «Доча, это все безопасно?» Я все объяснила, она успокоилась. А папина реакция меня, конечно, поразила. Он сказал: «Если ты откажешься, у меня дочери больше не будет». Засмеялся, конечно, но потом добавил: «Ты не должна давать надежду человеку, а потом ее забирать – так люди не делают».

Папочка, ты чего? Все было решено давно и сразу. Я все сдала и через два года узнаю, получилось ли помочь и кому именно. Но пока я рассказываю об этом с полным правом, и уже многие люди из моего окружения тоже протипировались. И я считаю, это успех.