Кровь5 познакомилась с Алексеем Хаировым, который поделился с нами своей историей – о том, как стал потенциальным, а потом и реальным донором костного мозга.

В 2018 году я работал в компании «Башнефть», занимался организацией различных мероприятий. В какой-то момент наша компания начала сотрудничать с регистром доноров костного мозга – мы с коллегами вели этот проект, рассказывали о регистре, продвигали идею такого донорства, проводили акции, чтобы все желающие могли сдать образец крови на типирование.

Надо сказать, люди достаточно охотно шли сдавать кровь. И я тоже поддался всеобщему порыву, такому коллективно-бессознательному, из серии «все пошли – и я пошел». Хотя никогда прежде не сталкивался с этой темой, не знал, что такое лейкоз, а про костный мозг думал: это то, что из косточки едят в ресторане. Так на этой волне я сдал кровь – и напрочь забыл об этом. А через два года оказалось, что мои кроветворные клетки могут кому-то спасти жизнь.

Не сгоряча

Мне позвонили рано утром, я еще был полусонный. На том конце провода девушка бодрым голосом сообщила, что мой генотип совпал с тем, который требуется реципиенту. И поинтересовалась, готов ли я стать донором.

Как раз для таких ситуаций, наверное, и прописано в правилах, что сдача биоматериала на генотипирование не загоняет тебя в жесткие рамки, когда ты уже не сможешь передумать. Потенциальный донор имеет право отказаться.

Я взял паузу и попросил перезвонить мне через несколько часов, чтобы я мог дать взвешенный ответ, а не сгоряча. Мне хотелось посоветоваться со знающими людьми и просто друзьями, спросить их мнение.

Вот тогда я понял, насколько же мало люди осведомлены об этой процедуре и в принципе о теме донорства костного мозга. Кто-то спрашивал, не опасно ли для здоровья. Кто-то говорил: «Это не опасно, но зачем тебе это?» Кто-то удивлялся, зачем я вообще собираюсь тратить свое время на постороннего человека, вот если бы это требовалось кому-то из близких…

В то же время я вдруг отчетливо понял, что прямо сейчас какой-то человек отчаянно нуждается в моих клетках и я могу его спасти. И отказаться… Нет, это было попросту невозможно. Когда мне снова перезвонили – это было из Национального медицинского исследовательского центра (НМИЦ) гематологии в Москве, – я уверенно ответил: «Да, я готов стать донором, что я должен делать?»

Не герой

Я с детства профессионально занимался биатлоном и параллельно всеми экстремальными видами спорта. Это альпинизм, скоростные спуски – в общем, все те виды спорта, которые требуют сверхконцентрации. Я осознанно подвергал себя риску, преодолевал себя ради получения эмоций.

Звучит высокопарно, но это правда. Вообще в процессе подготовки к донации случались пафосные моменты, которые меня немного обескураживали. «Вы – святой человек», – сказала мне медсестра в лаборатории, когда я пришел сдавать кровь для обследования. И точно такую же фразу в свой адрес я услышал в НМИЦ гематологии, когда брали повторный анализ крови уже непосредственно перед донацией. Сразу чувствуешь себя неловко, словно ты какой-то герой, а не обычный человек.

Не с первого раза

С первого раза стать донором у меня не вышло. Я уже делал себе инъекции лейкостима для повышения концентрации клеток костного мозга в периферической крови и готовился ехать в Москву на процедуру донации. А за два дня до поездки у меня были соревнования по многоборью – это сначала прошел 2 км, потом проплыл, потом пробежал… Возможно, там я и подхватил ковид. Когда приехал в Москву в больницу, сдал тест, а он положительный. И меня отправили домой лечиться.

Вернулся я лишь через месяц, когда полностью восстановился. Снова инъекции препарата, последние исследования – и наконец я лежу в палате с аппаратурой для донации.

Сдать клетки можно двумя способами – на выбор донора. Либо под общим наркозом через прокол тазобедренной кости. Либо из вены с помощью центрифугирования. Я выбрал второй способ – как менее болезненный для себя. Но на практике он оказался тоже не самым приятным действием, поскольку за несколько дней до процедуры начинают делать инъекции специального препарата для выхода в кровь клеток костного мозга. У меня это сопровождалось неприятными эффектами: немного поднялась температура, ломило кости.

Сама же процедура заняла не больше трех часов. Правда, после нее я еще пару недель чувствовал тоже некоторую слабость, утомляемость. Даже спортом какое-то время не занимался – решил себя поберечь.

Не могу отказаться

Реципиентом была молодая девушка – об этом я узнал на этапе подготовки к сдаче клеток костного мозга. В принципе познакомить донора с реципиентом могут лишь через два года после процедуры и с согласия самого реципиента. Но так вышло, что главврач больницы, где я проходил исследования, был другом семьи этой девушки и принимал участие в ее судьбе.

Это обстоятельство, думаю, тоже укрепило меня в желании стать донором. Была конкретная девушка, которой я мог помочь. Была ее семья, которую я тоже таким образом спасал. Нет, героем я себя не чувствовал. Но было осознание, что я что-то правильное совершаю в жизни.

Мне, конечно, хотелось знать о самочувствии своего генетического близнеца. И где-то год назад на мой звонок в больницу мне ответили, что, к сожалению, девушка не выжила, клетки так и не прижились. Эта история о многом заставила задуматься: о хрупкости жизни, о том, как важно донорство, и о возможности быть полезным.

Если я снова с кем-то совпаду, возможно, я чуть дольше подумаю – все же опыт сдачи клеток костного мозга для меня был несколько болезненным. Но отказаться не смогу. Если меня снова призовут на помощь, я помогу.

Записала Елена Бабичева