Роман

Михайлов

потенциальный донор костного мозга, приглашенный редактор проекта КРОВЬ5

К Новому году решил елочку приобрести. Я всегда только живую беру — пушистую, разлапистую, с запахом. Принес ее домой, стал игрушки елочные перебирать. Гляжу — а в коробке любимая скатерть: она мне еще от бабушки досталась. И пятнышки жирные на ней, а все равно любимая. Есть в ней что-то особенное, сердцу приятное. Постелю, думаю, на стол: широкая она, как река — бордовая красавица. А пятна — это ничего, я сверху тюль гипюровую положу, и не видно.

Шикарная картина, прямо дизайнерская. Смотрю на это дело, а в голове сама собой картина вырисовывается, как на этой роскошной скатерти встанут мои фирменные тарелки. Есть у меня набор: широкие, плоские и черные, как уголь. Специально их покупал для торжественного случая. Ну, все, загорелось, руки так и чешутся приготовить что-нибудь. Расстелил бордовую, сверху черные тарелки метнул, соусницы разложил — не Пермь, а Япония. Даже лучше. И не надо никуда ездить, дома буду Японию устраивать.

Открыл сайт японской кухни, пролистал — столько рецептов, голова кругом. Тонкацу какие-то, тофу, тюкособа… Вот! Соба с курицей и овощами — хоть что-то похожее на Россию: курица и овощи. А вот соба для меня — это что-то неизведанное, гречневая лапша японского происхождения. Оказывается, аж с 15 века ее варят, да к тому же это новогоднее японское блюдо. Отлично, будет у меня японский новый год.

Живенько слетал в магазин, все купил, на овощах, правда, сэкономил — овощи свои, родные, не японские. На улице морозно, щеки обожгло, красный весь пришел домой, однако собу раздобыл. Чайком отогрелся и за готовку взялся. Варю собу, как обычные макароны — в подсоленной воде. Одну куриную грудку нарезал на полосочки, сложил ее в чашку. К ней добавил три зубчика тертого чеснока, две ложки японского уксуса, в таком виде оставил мариноваться на двадцать минут. Пока жду, нарезаю лучок перьями, морковочку длинными тоненькими брусочками. Пока резал морковку, краем глазом смотрел видео про путешествие по Японии. Ну что сказать, даром она мне не нужна: поесть я и сам тут себе приготовлю, да и ехать далеко. Вот Франция, Париж — дело другое: тюль, гипюр, мечта моя, романтические тихие улочки, башни, парочки с зонтиками, а я иду, гляжу на все это и радуюсь.

Для красоты букета купил, кстати, два красных болгарских перца. Как представлю всю эту красоту в черной плоской тарелочке — красный перчик, золотистая курочка, оранжевая морковочка, лапшичка: праздник, а не еда. Перец нашинковал полукольцами. В разогретую сковороду с маслом в первую очередь добавил морковь, перец, лучок: обжариваю до состояния «аль денте», чтобы был лёгкий хруст. Это не японцы так говорят, а я так люблю — моё видение.

Под конец залил в овощи пять ложек соевого соуса: когда закипели, убрал их с огня. Пускай теперь друг с другом развлекаются. В сковородке обжариваю очень быстро курочку до золотистого цвета, добавляю к ней красочные овощи, соединяю с лапшой, прогреваю все вместе, смотрю — ну японский бог, как же красиво.

Выкладываю свою собу в черные тарелочки, сверху посыпаю семечками кунжута, ставлю на свой бордовый-гипюровый стол и чувствую себя самураем. Вот и полетела вилка в рот, вот он вкус сладкого и соленого соевого соуса, обжаренного мяска и чесночка, вот оно — безумство и блаженство, господа! Вот он праздник Новый Год, вот оно — сердце Урала!

Больше ничего не могу сказать, слезы катятся, буду есть теперь эту собу до следующего года. Попозже наряжу елку, включу гирлянду, открою шампанское и приму пару бокалов — за Японию, за Пермь, за всю мою жизнь поварскую, за донорство костного мозга, за папу-маму, за педагога Людмилу Васильевну, за все блюда, о которых рассказал вам тут и о которых не успел. А и вы, если не забудете, поднимите бокал за меня. Счастливо, товарищи!

А знаете, соба эта чем-то напоминает наши рожки с курочкой, если полить их соевым соусом.

…