Павел Ломохов

Машина, которая кормит и убивает

За долгие годы работы в полиграфической отрасли я стал сторонником простой теории. Станок — это машина, которая нас кормит и убивает. Причем даже если ты высококлассный специалист, получаешь хорошие деньги и досконально изучил принципы работы того или иного агрегата, все равно ты не застрахован от того, что в следующий момент твои пальцы окажутся отдельно от тебя. А такие случаи бывали, и нередко.

Мне довелось работать в разных типографиях и комбинатах и, скажу прямо, некоторые коллеги, которые провели у станков целую жизнь и были гораздо старше меня, поражали своим бесшабашным подходом к рабочему процессу, особенно с точки зрения техники безопасности. В этом был какой-то фатализм, который меня даже пугал. С другой стороны, может, именно благодаря им я старался быть вдвойне осторожнее, пить водку не во время обеденного перерыва, а после смены, не класть руки на резак и так далее.

Впрочем, жизнь показывает, что и эти меры предосторожности могут не спасти. Возьмём, к примеру, бумагорезательную машину. Это один из наиболее опасных станков, так как большую часть работы оператор проводит в зоне опускания ножа. Я лично знал человека, едва не попавшего под такой нож, который вдруг начал опускаться сам — медленно, но верно. У этого есть научное объяснение: если станок 20-30-летней давности, то при скачках напряжения в типографии, когда на миг выключается весь свет, нож действительно может начать опускаться. Но никто толком не знает, в какой момент произойдет этот скачок напряжения. И как после таких случаев подходить к машине, даже если она тебя кормит?

Ответ один: надо постараться слиться с машиной, стать с ней одним целым. Научиться понимать ее, даже если ей 30 лет, а ты только что пришел из армии. У каждого правильно настроенного станка есть набор звуков, которые надо научиться различать. Надо слушать и слышать машину, и в случае чего она всегда скажет тебе: «Осторожно, здесь проблема!» Ты должен знать, с каким звуком вращается маховик на разных скоростях. Как гудит резательный станок, ожидая твоей команды. Как опускается прижим, как включается нож — и так далее. Это все равно что разбираться в звериных и птичьих голосах — навык, необходимый для охотника. Он сильно помогает уцелеть в лесу.

Помню, как я сам впервые вошел в этот лес. Это было в 2006 году, когда я приехал на полиграфическую практику в Екатеринбург. И первое, что я увидел, был Он — немецкий газетный агрегат «Пламаг». Просто огромный, высотой с трехэтажный дом. Я спросил наставника — неужели эта штука еще и работает? По-моему, вполне достаточно, чтобы она просто стояла и украшала собой типографию. Оказалось, что работает, но только по ночам. Никакой мистики в этом не было — просто работа была так организована: на этом станке печатали газеты, которые поступали в продажу наутро.

Однако через месяц мне все-таки посчастливилось наладить контакт с агрегатом. Поскольку я был учеником наладчика, каждое утро мы совершали обход цеха, узнавая, нет ли неисправностей.

И вот нам сообщают, что ночью на «Пламаге» произошла поломка фальц-цилиндра. Есть там специальный механизм, который отвечает за транспортировку готовых газет в зону упаковки. Нам предстояло решить эту проблему до следующей рабочей смены, а точнее, решить эту проблему мог только я. Наладчик — здоровый уральский мужчина Сергей Дмитриевич — объяснил, что только при моем росте возможно залезть внутрь и устранить проблему. То есть мне предстояло с головой залезть в этот цилиндр и найти неисправность.

Я доверился словам наставника и полез. Единственная мысль, которая крутилась в голове — а что если он вдруг включится? Я успокаивал себя, что Сергей Дмитриевич, хоть и с юмором, а не послал бы меня, если б что-нибудь было не так. Но ведь были же случаи… И хорошо бы еще уборщица не поставила случайно ведро с тряпкой на пульт управления.

Внутри было темно и душно. Но уверенный голос Сергея Дмитриевича снаружи направлял меня, и довольно быстро я обнаружил и устранил поломку. До сих пор помню ощущение свежей черной краски на пальцах. Сколько я ни тер их мылом, она вообще не отмывалась, но это было неважно. Я остался жив. Более того, я починил станок размером с трехэтажный дом. Машину, которая кормит и убивает.

На другой день я пришел на работу раньше обычного. Еще снаружи услышал какой-то необычный механический звук, вошел в цех и замер. «Пламаг» работал. Я стоял и просто смотрел, как эта громадина производит газеты. Как уверенно транспортирует газеты в зону упаковки. Работал фальц-цилиндр! Тот самый, в котором я ковырялся, глотая пыль. Со стороны это выглядело, наверно, очень глупо, но я улыбнулся и помахал агрегату рукой. Это было настоящее счастье. Я ее починил, а она меня не убила. Мы поняли друг друга.