Марина Шрейнер

Донор костного мозга, приглашенный редактор проекта КРОВЬ5

Что такое онкологические заболевания, я знаю не понаслышке. У моего дедушки был рак гортани: когда ему поставили диагноз, мы были еще детьми. Дедушку прооперировали, и операция прошла удачно. 14 лет полноценной жизни, а потом рецидив, снова операция, химия, лучи… Мы пробовали все, даже какие-то нетрадиционные методы лечения. К сожалению, ничего не помогло.

Когда я стала старше, мне пришлось жить в общежитии — а это почти одна большая семья. И вот у нас в этой семье заболела десятилетняя девочка Яна. Помню: играем мы в больницу, а она вдруг теряет сознание. И начались ее бесконечные походы по врачам. Лимфосаркома. Операция за операцией, более 20 курсов химии. У меня в голове не укладывалось: ну как дети могут страдать такими болезнями? Потом у Янки стали выпадать волосы, они были повсюду… Три года ее родители боролись с этой напастью, потом поехали в Москву, сделали трансплантацию, решили брать клетки от мамы. Пересадили. А потом, однажды ночью зазвонил телефон — Янин номер. И я все поняла. Не хотела брать трубку, но пришлось. Янина мама сказала, что дочери больше нет. Не помню, что было дальше: мама рассказывает, что я сидела на диване и все твердила — нет, нет, нет.

И как после всего этого не попробовать помочь людям? Два года назад у нас в городе проводили акцию по сбору крови на типирование, я узнала про нее от сестры. Она всегда в курсе всех событий, наше информбюро. До родов я была регулярным донором крови, сдавала ее пять раз в году. А сейчас — время от времени. В общем, в обеденный перерыв съездила в клинику (надо заметить, там был аншлаг). Сдала положенные 5 мл крови и вернулась к работе.

А спустя примерно год после того, как я сдала кровь, мне позвонили из Регистра и поинтересовались: не передумала ли я стать донором? Потому что у них есть совпадение. Конечно, я не передумала, я ведь четко осознавала, зачем иду на этот шаг. Хотелось со всеми поделиться радостным известием, но рассказала я об этом только семье.

Конечно, страшно волновалась — как я буду одна, без мужа и сына, в чужом городе: надо же было ехать в Санкт-Петербург. Но все было проделано на высшем уровне. Меня доставили в Петербург буквально от дверей моего дома. Работают там замечательные люди, для них каждое новое совпадение — огромная радость.

Сначала мне несколько дней кололи лекарство, от которого стволовые клетки выходят из костного мозга в периферическую кровь. Ощущение как при легком гриппе, вполне терпимо. А потом, с помощью специального аппарата, эти клетки отфильтровали из моей крови. Процедура небыстрая, но это пустяки. Тем более, врачи очень следят за эмоциональным и физическим состоянием донора: ведь оно в приоритете, потому что пациенту нужен здоровый костный мозг, от здорового «генетического близнеца».

Я много читала про пересадки костного мозга. Бывает, что происходит совпадение, а потенциальный донор по каким-то причинам отказывается от процедуры. На мой взгляд, это предательство: когда ты вступаешь в регистр, а потом отказываешь людям. Ведь ты — часто их последний шанс на спасение. И как можно ждать добра от других, когда ты сам его не делаешь?

Вот уже 8 месяцев, как я стала донором. Чувствую себя прекрасно и очень надеюсь, что так же чувствует себя мой реципиент. Для меня это была рядовая процедура, и совсем не больно. Прокол при гайморите — вот где настоящие страх и боль.

Я вовсе не собиралась никому рассказывать о своем поступке. Но люди, которые занимаются донорством в нашем городе, попросили разрешения рассказать обо мне. А потом я оказалась в проекте Кровь5.

Честно сказать, такое пристальное внимание меня слегка беспокоит. Я бы лучше еще раз клетки сдала. Вдруг в будущем придумают способ, когда пересадку костного мозга можно будет проводить от любого человека любому человеку? И занимать она будет не больше пяти минут? Вот было бы здорово: встал утром, спас кого-то и пошел, счастливый, на работу.  

…