Купить себе сперматозоид в России — не поле перейти. Дорого, хлопотно, плюс недовольно старшее поколение, без которого ни на том, ни на этом свете ничего не делается. Допустим, тебе уже под сорок, директор ФСБ не берет тебя в жены, у бывших одноклассниц сыновья по пять раз отслужили в армии и принесли Родине одну только пользу. А ты сидишь, как морковь в темнице, а коса твоя на улице, всякие глупости себе воображает. Как это ты собралась рожать от донора?

— Поезжай лучше в санаторий, — говорит в таких случаях папа. — В наше советское время сперму в пробирках не держали. Все ездили за этим в санаторий, тем более, бесплатно.

Типичная советская утопия — никаких бесплатных санаториев давно не осталось. Проще и дешевле обратиться в городской репродуктивный центр. Сперму соотечественника они там отпускают по 150 евро, голландца — по 300 евро, норвежца — за 500, а за американца просят аж 700. Я специально ездила прицениться.

— Америка далеко, это понятно, — поделилась я сомнениями с врачом, назовем его Сергей Вениаминович С. — Но вот норвежцы… Что так дорого? Они там на морозе донорством занимаются?

Оказалось, спрос определяет предложение. Все теперь хотят родить не детей, а белокурых бестий с голубыми и холодными, как фьорды, глазами. На кучерявых и кареглазых раскошелиться готов только каждый десятый соискатель.

— А фото норвежца можно посмотреть? — спросила я на всякий случай.

— Не положено, — сказал Сергей Вениаминович С. — Но можно почитать его анкету. О чем он мечтает, какой почерк, послушать аудиозапись голоса.

— Я все равно ни слова не пойму. А русских можно послушать?

— Вы что, русских не слышали? — уклончиво ответил Сергей Вениаминович С. — Может, лучше посмотрите спермохранилище?

Смотреть там особо не на что, мягко говоря, не Большой театр. Три небольшие железные бочки с жидким азотом — в них при температуре минус 200° С ожидает своего часа биоматериал в пробирках. Кто-то замораживает свою собственную сперму и хранит ее тут на всякий случай за 15 тысяч рублей в год. Здесь же держат донорскую сперму, оплодотворенные и невинные яйцеклетки.

Рассказывают, в этом хранилище как-то побывала одна убежденная коммунистка из Брянской области — приехала в Москву, чтобы стать суррогатной матерью и заработать. До кризиса, кстати, это стоило 700 тысяч рублей и мало кто соглашался, а теперь, говорят, и за 500 тысяч от желающих нет отбоя. Так вот коммунистка ввела тут собственную терминологию: делила сперму на сперму эксплуататоров и эксплуатируемых. В эксплуататоры она записала тех, кто сдает биоматериал для производства собственного потомства, а в эксплуатируемые — тех, кто старается для незнакомых людей. Якобы она даже сострадала угнетенным пролетариям экстракорпорального деторождения, говорила:

— Попробуй-ка за две тысячи руки тут помозоль!

Впрочем, она представляла процесс слишком драматично и красочно, как и положено адептам марксизма-ленинизма. Например, думала, что в репродуктивные центры обращаются одни только звезды кино и эстрады, а также буржуи и их прихвостни. На самом деле это не так. Некоторые простые люди, бесплодные пары, так хотят детей, что продают квартиры, машины и ездят сюда по десять раз оплодотворяться, а результат — нулевой.

— Тяготы, — вздохнул Сергей Вениаминович С. — Вот вам сколько лет?

— Сорок, — призналась я.

— Ну вот, — вздохнул доктор. — Небось все еще мечтаете?

— У меня лошади и собаки, — уклончиво ответила я.

— Мы можем подобрать вам яйцеклетку из Прибалтики — молодую, бойкую, 25-летнюю. И всего лишь за полторы тысячи евро!

— Зачем мне из Прибалтики? — испугалась я, вспомнив почему-то папин санаторий. — Эдак мне еще эстонский язык учить придется, чтобы с ней разговаривать.

— После 37 лет вероятность забеременеть от собственной яйцеклетки — всего несколько процентов. Здоровье только загубите гормонотерапией, а результата не добьетесь. Это только сперма образуется за 72 дня, а яйцеклетки живут в женщине с рождения. Значит, переживают с ней все тяготы жизни.

Я на всякий случай припомнила тяготы жизни. У меня их было несколько, но в основном одна. Меня не берет замуж директор ФСБ. Я спросила у Сергея Вениаминовича С., придает ли это обстоятельство моим яйцеклеткам какой-нибудь особый колорит. Он ответил туманно. Типа, у измученных наших женщин на первое место среди причин бесплодия выходит так называемый иммунологический фактор: в организме начинают вырабатываться антитела, враждебные к сперматозоидам, тело воспринимает их как угрозу жизни. То есть они как бы крадутся к цели, а их поджидает ФСБ. Видимо, это должно было расстроить меня или предостеречь, но я почему-то улыбнулась.

— Перейдем к делу, — решительно сказала я. — Сперму у вас прямо тут сдают?

— Сперму не сдают, — поправил меня Сергей Вениаминович С. — Ее собирают.

Я пожелала осмотреть помещение, где происходит таинство. Вдруг директор ФСБ польстится на меня на закате репродуктивного возраста. Надо же знать, что его ждет. Выяснилось, что ничего особенного: собирают ценную жидкость в небольшом, как бы мы сейчас сказали, пространстве, на дверях которого висит табличка «Мужская комната». Ого-го!

Далее вступают в силу инструкции Минздрава. По инструкции Минздрава мужчина обязан вымыть руки и что там у него еще осталось, после чего сесть за стол и заняться делом. При этом смотреть порнографию ему не разрешается, потому что она у нас в стране запрещена. Можно смотреть то, что пока не запрещено: «Кавказскую пленницу» и «Иван Васильевич меняет профессию». При желании, как мне объяснили, сознательный гражданин увидит там все, что необходимо для процедуры. Словом, все как в жизни, которая шумит за стенами репродуктивного центра. Мне как раз было пора отправляться туда, чтобы испытывать выпадающие на долю яйцеклеток тяготы.

— Что передать директору ФСБ? — спросила я напоследок у Сергея Вениаминовича С.

— Пусть откажется от вредных привычек. Бросит пить, курить, проверится на гипертонию и сахарный диабет. И главное: паспорт. Пусть посмотрит в паспорт. Ему должно быть не больше 32 лет.

— Понятно, —вздохнули мы вместе с яйцеклеткой. И поехали обратно в деревню Кузяево.

— Не отчаивайтесь! — сказал мне вдогонку Сергей Вениаминович С. — У нас как раз на днях планируется поступление женского и мужского донорского материала из Норвегии!

— Farvel, — ответила я.

Тяготы учат: надо быть вежливой.

Если вы хотите знать, что нового у доноров костного мозга, оставьте свой адрес ЗДЕСЬ.