Три Володи – Кровь5
Бюллетень
Выпуск № 6

Аделаида Сигида

Три Володи

Любовь к огурцам, навозу и мужчинам

Володя Первый. Огурцы

Раньше я не знала по имени ни одного местного дачника. Но когда у меня появились две лошади, познакомилась со многими. И все они оказались Володями.

«У вас навозика-то нету?» — окликнул меня мужчина с усами. У меня-то нету? Да у меня весь двор в навозе. Получив искомое, Володя Первый начал помогать мне чинить забор и пол в конюшне. А когда я предложила ему самостоятельно собирать навоз в мешки и забирать к себе, Володя был просто счастлив.

С этого момента его жизнь круто изменилась. Дело в том, что до нашего знакомства ему приходилось, как всем жителям села Куязева, покупать навоз с опилками по 300 рублей мешок. «Опилки окисляют почву», — жаловался Володя, но ничего не мог поделать. А главное, на пенсию он мог позволить себе в месяц не больше трех мешков.

У меня же с одной только уборки получалось 45–50 огромных мешков навоза с сеном! В месяц — четыре уборки. То есть в месяц Володя перетаскивал к себе на участок почти 200 мешков.

По такому случаю он выстроил себе две новые теплицы. Но даже в трех теплицах навоз не помещался. Володя любил его, как мог: огораживал у себя на шести сотках навозные кучи, рыл ямы и котлованы — везде, одним словом, закладывал драгоценную субстанцию.

«У этого Володи на участке по колено говна!» — ворчала председательша СНТ: вроде как для порядка, но чувствовалось, что из зависти.

Дачники, спешащие к моему участку прикупить навоза, сталкивались с ужасающим дефицитом. «Весь навоз забрал Володя», — говорила я и разводила руками. И им приходилось покупать удобрение по 300 рублей за мешок с опилками, который развозят по дачному товариществу подозрительные люди. К тому же опилки окисляют почву.

«Я тебя отблагодарю. Я тебе урожай принесу», — сулил мне Володя.

И я радовалась, предвкушая огурцы. Дело в том, что сажал Володя почему-то именно их. И действительно, в июне 2018 года он принес мне первый пакетик с огурцами. Мы оба были счастливы.

Через два дня Володя снова постучался ко мне и принес уже не пакетик, а пакет. На следующий день он принес ведро. А буквально через неделю у меня весь дом был завален огурцами. Они вяли, гнили и желтели, превращаясь в половозрелые особи.

— Они все равно гермафродиты, — объяснял Володя. — Буржуи специально их делают гермафродитами бесплодными, чтобы продавать нам семена. Это называется — гибрид!

Вскоре я наелась бесплодных огурцов на всю оставшуюся жизнь и заявила Володе, что больше их брать у него не буду.

«А ты посоли!» — решил за меня Володя.

Напрасно я пыталась бормотать, что у меня нет укропа и вообще я ни разу в жизни не солила эти дурацкие огурцы, — через минуту Володя стоял у моей калитки с пакетом укропа и еще одним ведром огурцов, которое он прихватил якобы заодно.

Вскоре Володе не оставалось ничего, кроме как ходить по СНТ и стучаться в каждую калитку, жалобным голосом вопрошая: «Вам не нужны огурцы? Я бесплатно принес. По-соседски».

Вначале дачники охотно брали буржуйские гибриды. Но через месяц, завидев Володю, садоводы-любители стали прятаться в своих домиках и делать вид, что куда-то ушли.

Я же все это время пыталась солить огурцы. Я напихивала их в банки. В трехлитровую банку помещался всего один разрезанный на части огурец — на моем конском навозе огурцы вырастали размером метр.

Я как-то спросила у Володи, почему он не рвал их маленькими. Он ответил, что ему жалко. Пускай сначала вырастут.

Вскоре начался сезон кабачков. Их Володя привез мне на тележке.

«Наверно, тоже можно посолить», — предположил он.

«Наверно, — согласилась я. — С огурцами».

Я не выкидывала овощи. Я честно складывала их в комнате и терпеливо ждала, пока они сгниют и пожелтеют. После этого несла их на помойку. Под покровом ночи, конечно, пока Володя не видел. Вся помойка была уже заставлена какими-то чужими пакетами с его огурцами.

Иногда Володя ходил к помойке и сокрушался. Он смотрел на сгнившие огурцы и сетовал, что человечество не ценит плоды чужого труда.

Я клялась Володе, что не выкинула ни одного огурца — все засолила и раздаю теперь родственникам и знакомым. И он счастливо улыбался: «Я тебе еще завтра принесу!»

Недавно Володя лег в больницу на операцию. Пришлось мне убирать навоз при помощи Володи №2. А Володя Первый из больницы распорядился, чтобы все удобрение перетащили к нему во двор. Он уже предупредил жену и оставил калитку открытой. Весна на дворе. Пора заняться рассадой.

Володя Второй. Белая кобыла

Володя Второй всю жизнь держал свиней. Но мечтал о великом — о лошади. Денег у Володи не было. Его не брали даже сторожем в садовое товарищество на десять тысяч рублей в месяц.

«Конечно, председательша устроила сторожем своего мужа, а он ни разу не охраняет!» — жаловался Володя.

Единственная работа, которую доверяла председательша Володе, — собирать мусор возле контейнера и забрасывать его обратно в контейнер.

Но несмотря на полную и отчаянную нищету, однажды Володя все-таки купил лошадь. Откуда он взял такие бешеные деньги — 70 тысяч рублей, — одному Богу известно.

Это была белая кобыла по имени Милка. Раньше кобыла жила у Светки в Раменском. Светка запрягала Милку в карету и возила свадьбы. В упряжи с Милкой трудились еще два мерина. И все бы хорошо, но однажды Милка начала переть в дурь. Конечно, если бы Милка знала, что все так закончится, она бы никогда не начала переть в дурь и была бы как шелковая. Возила бы себе свадьбы и ела бананы.

Лошади очень любят бананы, а какая свадьба без банана?

Но Милка поперла в дурь.

Когда на ней ездили верхом клиенты-прокатчики, Милка разворачивалась прямо перед полем и шла обратно к дому. Никакие хлысты и поводья не могли заставить ее работать и приносить хозяйке 700 рублей за час проката.

Милка привозила опешивших клиентов обратно к своим воротам.

И Светка решила избавиться от белой кобылы.

«Продается лошадь, 70 тысяч. Проблем со здоровьем нет», — написала Светка в объявлении.

И когда у нее на пороге появился покупатель Володя Второй, Светка не стала говорить ему, что Милка прет в дурь.

Довольный Володя привез Милку к себе на участок и поставил в сарай. Поняв, что ее ждет страшная, мучительная жизнь, Милка перестала выпендриваться, но было уже поздно.

По ночам кобыла поливала голый бетонный пол огромными лошадиными слезами, просила мысленно прощения у Светки и умоляла забрать ее домой.

Увы, все было бесполезно. Володя надевал на Милку хомут, запрягал в телегу и катал возле дачного магазина отдыхающих на дачах детей по 50 рублей за круг.

Впрочем, мучения кобылы длились недолго. По словам Володи Второго, все ему из-за Милки стали завидовать и ненавидеть его. «Понимаешь, лошадь — это не машина, — объяснял мне Володя Второй, помогая убирать навоз. — Машины есть у всех, а лошади — только у очень богатых».

Один сосед не смог смириться с тем, что Володя перешел из категории последнего нищего в категорию очень богатых. Он проник к Володе на участок и насыпал в траву Милке отравы.

«Я траву ей накосил, а он вошел во двор, пока меня не было, и отравы ей кинул», — вспоминает Володя.

Кобыла умерла в тот же день. Володя не растерялся. Он разрезал Милку, вынул из нее все внутренности и повез их на местную ветстанцию. Там сказали, что весь пищевод и желудок у Милки расплавились от яда.

«Я ведь знаю, кто преступник, а что толку?» — возмущается Володя.

С тех пор денег у Володи больше не появилось.

Володя Третий. Любовь

Третий Володя был покупателем. Он постоянно подходил к моей калитке, вздыхал и просил навоза. Я уговорила Володю Первого оставить Володе Третьему хотя бы десять мешков.

После этого Володя воспылал ко мне любовью. Говорят, путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Не верьте — он лежит через навоз.

Володя Третий стал слать мне эсэмэски и приглашать в гости. Как и Володя Первый, он был уже на пенсии, и ему, похоже, нечем было заняться, кроме как слать эсэмэски и предлагать всякие глупости. Уж лучше бы выращивал огурцы.

Жить в Москве ему было скучно. Даже еще скучнее, чем на даче. Чтобы завоевать мое девичье сердце, Володя купил косу и стал косить траву в поле. Он запихивал траву в мешки и приволакивал к моему забору.

«Выходи, тут для тебя подарок», — писал эсэмэску Володя.

«Меня дома нет», — писала я.

Когда Володя уходил, я открывала калитку и затаскивала мешки с травой во двор.

Это было прошлым летом. Но наступила осень 2018 года. Трава сошла, исчезли дачники. Володя Третий упорно не хотел уезжать.

Он отчаянно писал мне, что катается на лыжах, и я, быть может, захочу с ним покататься. Я по-прежнему отвечала, что меня нет дома.

После Нового — 2019 — года Володя исчез. Я надеюсь, он отыскал в столице более сговорчивую даму сердца и сейчас катается с ней на лыжах. А быть может, даже на коньках.

А я отдыхаю от эсэмэсок, навоза и огурцов. Живу надеждой на что-нибудь новое. Вдруг судьба припасла мне Володю №4.

Если вы хотите знать, что нового у доноров костного мозга, оставьте свой адрес ЗДЕСЬ.  


Спасибо за ваше внимание! Уделите нам, пожалуйста, еще немного времени. Кровь5 — издание Русфонда, и вместе мы работаем для того, чтобы регистр доноров костного мозга пополнялся новыми участниками и у каждого пациента с онкогематологическим диагнозом было больше шансов на спасение. Присоединяйтесь к нам: оформите ежемесячное пожертвование прямо на нашем сайте на любую сумму — 500, 1000, 2000 рублей — или сделайте разовый взнос на развитие Национального регистра доноров костного мозга имени Васи Перевощикова. Помогите нам помогать. Вместе мы сила.
Ваша,
Кровь5

comments powered by HyperComments
Стать донором Помочь донорам
Содержание бюллетеня