Аделаида Сигида

Сигида в Кидзании

Репортаж из мира солидных детей

Вместе с 11-летней Виталиной мы решили отправиться в детскую страну. Матери Виталины было некогда, она, как всегда, с чем-то там не могла разобраться в своей взрослой стране, так что ехать пришлось мне. Хорошо хоть не на край света.

Страна называется «Кидзания», находится в огромном торговом комплексе «Авиапарк» возле метро ЦСКА. Говорят, это сейчас предел мечтаний каждого солидного ребенка. Им, например, продают билет класса «Комфорт» за 1190 рублей, и это не предел. Есть, оказывается, еще «Комфорт плюс» на 800 рублей дороже, ну и еще, конечно, «Бизнес» и «Премиум» тысячи за три. За эти деньги я даже не знаю, что остается от ощущения детства. Но «Кидзания» обещает приятные компенсации — пускают без очереди, высылают какие-то красочные отчеты на е-мейл, дают поблажки при покупке сувениров и оформляют паспорт детской страны с 25%-ной скидкой. Короче говоря, это та самая детская страна, куда все мы хотели бы попасть, если когда-нибудь до этого дорастем.

У нас с Виталиной, конечно, были самые простенькие билеты. Мне вообще это стоило рублей 600, поскольку взрослые, как оказалось, в стране счастья урезаны в правах. Но это я выяснила потом, а пока что обдумывала информацию, которую разведала накануне. Оказалось, первая в мире Кидзания появилась аж 20 лет назад — не где-нибудь, а в Мексике. Идея проворных амигос довольно быстро начала срывать банк в ОАЭ, Таиланде, Кувейте, Индии, Бразилии, Египте и Чили. Скоро откроется отделение страны настоящего детского счастья в Катаре. А в Москве Кидзания существует с начала 2016 года.

Как только вы добираетесь до нее через пестрое безумие витрин детских магазинов, становится ясно, что шуточки закончились. Никаких шалостей в виде людей, одетых двухметровыми зайчиками и мишками. Атмосфера детского утренника сразу сменяется солидностью госучреждения, смешанной с размахом ночного клуба для состоятельных господ. Охрана — здоровенные мужики с рациями в черных костюмах. Интерьер из носов и крыльев самолетов чуть ли не в натуральную величину, девочки на ресепшн, одетые в форму стюардесс.

Вначале нужно подойти к стойке и показать девицам билет. Потом ждать в очереди. На электронном табло загораются номера билетов. Тебя приглашают на регистрацию, надевают на руку браслет, и тогда ты отправляешься в сказочную детскую страну через антитеррористическую рамку металлодетектора. Охранник с рацией распахивает дверь в неизведанное. Там, естественно, царит полумрак. В полумраке бьют фонтанчики с какими-то зелеными страшилами – то ли лягушки, то ли мартышки. Под ними выбиты тайные заклинания прекрасной страны детей. Не буду повторять их, чтобы лишний раз не давать им силу. Но смысл такой: здесь царят добро и справедливость.

Кстати говоря, Виталина уже была однажды в мире добра и справедливости, но неудачно. Не сложилось — мать отправила ее радоваться одну. Вместо того, чтобы умереть от счастья, Виталина села в Кидзании и стала рыдать. Сотрудники отвели ее на выход и вернули в обычный мир со словами: «Девочка потерялась». В этот раз решено было действовать наверняка и заставить Виталину наслаждаться тайным детским счастьем под моим присмотром. Идея, прямо скажем, сомнительная. От меня и во взрослой-то жизни радости немного, а тут еще и речь о благополучии.

Оказалось, что добро и справедливость Кидзании держатся только на деньгах. Прямо перед входом Виталине вручили 50 кидзо — валюту детской страны — и повесили на шею красную сумочку. Туда девочка должна была складывать все заработанное в мире отсутствия грез. Здесь некогда мечтать — вся страна утыкана офисами и предприятиями: по замыслу создателей Кидзании, здесь дети должны устраиваться на работу, зарабатывать свои кровные кидзо, а уж только потом пытаться получить от этого удовольствие.

Что ж. Мы с Виталиной стали обходить территорию нужды. В полумраке виднелись ряды стеклянных офисов. Таблички на их дверях сообщали, сколько времени придется поработать (сеанс труда занимает примерно 25 – 30 минут) и размер оплаты. Также предлагалось присесть на стульчик в очередь. Скажем, на почте можно было за один сеанс заработать 5 кидзо. Столько же платили в полиции и в пожарной службе.

«О! Налоговая! — увидела я табличку. — Срочно туда! У них денег невпроворот! Пошли?» — предложила я Виталине.

Она посмотрела на меня с печальной ухмылкой:

«С ума сошла?! Да они отберут у нас наши последние 50 кидзо!»

Мимо как раз проходили две девочки лет десяти.

«Идите к нам! Заходите в налоговую!» — закричала сотрудница инспекции с табличкой «Марина» на груди.

Девочки испуганно посмотрели на нее и ретировались быстрым шагом. Марина печально вздохнула. Мы разговорились. Рассказ ее был печален. За весь день удалось заманить в налоговую только одного мальчика. Как раз в это время он и появился — в очках, с аккуратной прической. В руках мальчик держал пухлую папочку. Оказалось, его работа заключалась в том, чтобы обойти все предприятия Кидзании и потребовать с них отчеты о прибыли.

«А дети вам платят налоги с дохода?» — спросила я Марину.

«Кто хочет – платит», — ответила она.

«Как это? — не поняла я. — У вас тут детский беспредел? А кто не хочет платить, тот не платит, что ли?»

«Так и есть, — кивнула директор налоговой инспекции страны детского счастья. — Но мы их пытаемся всячески заманивать — скажем, если ты заплатил налог в сумме два кидзо, то получаешь купон. А по купону можешь устроиться на работу на стройку. А так, без купона, устроиться на стройку стоит десять кидзо! То есть налицо экономия – восемь кидзо!»

«Немало! — согласилась я. — И даже ради восьми кидзо к вам сюда никто не заходит?»

«Неа, — опять вздохнула Марина. — Когда я говорю им: «Извините, это налоговая», — они все разбегаются, и рассказать про выгоду я не успеваю».

Тут надо пояснить, что в Кидзании платят далеко не за всякую работу. Например, чтобы устроиться секретным агентом, надо самому заплатить Кидзании 15 кидзо. Это, к слову, самая дорогая тут вакансия — секретные агенты могут заходить куда-то через холодильник. Говорят, в детской стране вообще полно примерно таких же увлекательных приключений. Платить надо также за работу на стройке – за 10 кидзо можно не работать, а кататься в строительной тележке и бегать по банкам с краской. Пять кидзо берут с желающих устроиться промышленным альпинистом — им дают лазить по стене на веревке.

Однако все эти радости Виталину явно не прельщали. Она хотела только одного — заработать побольше денег. Поэтому когда к Виталине подошли какие-то женщины в белых халатах и предложили за 10 кидзо поработать лаборантом, девочка сразу согласилась. Работа, которую ей пообещали, состояла в том, чтобы вбежать в местный продуктовый магазин и наскрести ватной палочкой с полок всякой компрометирующей грязи. Затем также молниеносно убежать — пока не поймали сотрудники магазина. Вернувшись в лабораторию, нужно было положить грязь в коробочку, в некую субстанцию, похожую на крем для ботинок. Бактерии с полок от этого начнут размножаться и их можно будет изучить. Но микроскопов в лаборатории почему-то не было, возможно, их унес налоговый инспектор. В итоге Виталина так и не увидела бактерий, которых набрала по полкам. Не видела их и я, поскольку взрослых в Кидзании никуда не пускают. Они играют тут роль безработного плебса, ропщут и недоумевают, как и всякое социологическое большинство.

Тем не менее, деньги Виталине заплатили. Заработав первые барыши, но так и не поняв смысла случившегося, мы опять влились в стихийный процесс скитания и поиска счастья в полумраке вымышленной выгоды. По Кидзании мимо нас ездили три машины — пожарная, “скорая” и рейсовый автобус. Периодически строем проходили демонстрации детей — на них сгоняли работников всех предприятий. Впереди шел огромный заяц, который бил в бубен.

Мы тоже шли и присматривались к табличкам, выискивая, где платят побольше. Но увы, даже в нефтяной компании предлагали всего 10 кидзо! Ради них нужно было стоять с заправочным пистолетом и лить из него в емкость какую-то жидкость.

«Нищета», — вздыхала Виталина.

Забрели в продуктовый магазин. За 10 кидзо Виталина полчаса перекладывала с полки на полку бананы и яблоки, а я смотрела на это через стекло.

«Все ненастоящее — бананы ненастоящие, яблоки ненастоящие!» — возмущалась девочка, закончив работу.

«Зато все как в настоящей жизни, чем ты недовольна? — пыталась я успокоить свою спутницу. — Вот смотри, настоящая шоколадная фабрика. Можно сделать настоящую конфетку и съесть ее».

Но оказалось, что за это удовольствие тут не платят — наоборот, за самодельную конфетку пришлось бы отдать только что заработанные кровные кидзо. Поэтому следующие полчаса Виталина развозила почтовые посылки на тележке, затем еще полчаса трудилась стоматологом, еще полчаса тушила пожар из брандспойтов и, наконец, когда я уже продумывала план побега, у ребенка набралось 40 честно заработанных кидзо и 50 кидзо, которые выдают на входе.

«Где бы нам потратить наши кровные бумажки?» — с облегчением спросила я женщину с бейджем.

Женщина отправила нас за игрушками в местный детский мир. Я всегда, признаться, побаивалась прямых откровенностей типа «чистая правда», «природная красота» и «детский мир». Никогда не знаешь, на что именно намекает двусмысленный русский язык. Как только мы переступили порог магазина, стало ясно, что игрушки кончились, пора отнестись к жизни по-взрослому. Самыми дешевыми здесь были цветные мелки — их продавали по 180 кидзо. Фломастеры и пластилин стоили по 200, кукла – 2 000 (в ассортименте).

Получалось, что почтальон Кидзании должен отработать 20 часов, чтобы заработать себе на фломастеры или пластилин. Вместе с сидением в очереди это получалось примерно сорок часов, то есть полная трудовая неделя взрослого россиянина. Когда я закончила эти умозрительные выкладки, решение созрело моментально.

«Домой!» — обрадовала я Виталину.

Как бы не так. Лицо ребенка стало каменным и решительным. Виталина бросилась ходить кругами по улицам, по бульвару Свободы, по Фестивальному переулку, по улице Истинный путь. Мимо толп детей, которые доставали из своих красных сумочек свои кидзо, пересчитывали свои кидзо, и складывали свои кидзо обратно. Казалось, это отчаянное движение никогда не кончится, но вдруг на пути нам попался Центр занятости. Прямо возле входа в него висел экран, который я сначала не заметила. На экране было написано: «Самая высокая заработная плата». Далее шел список из нескольких профессий — автомобильный дизайнер, рабочий на заводе по производству инсулина и «Норникель». Здесь платили максимальную зарплату – 15 кидзо за полчаса.

«Специально повесили, — объяснила мне девушка. — Дети к нам как заходят, первым делом спрашивают: где больше всего платят? Представляете, трехлетние карапузы — даже их только деньги интересуют!».

«Пойдем, — сказала я Виталине. — Похоже, нам надо в “Норникель”».

«Норникель» располагался в самом дальнем, темном углу Кидзании. Несмотря на отдаленность, около него уже стояла целая толпа детей с красными сумочками. Мы подождали полчаса — очередь не сдвинулась с места.

«Они вообще тут работают? – начали возмущаться “Норникелем” родители. – Это что вообще такое?»

На крики вышел молодой человек. Он объяснил — никого из руководства нет, все спустились в шахту, когда вернутся — непонятно. Очередь разочарованно вздохнула и стала рассасываться. Вместе с ней растворялась и гасла последняя надежда на хорошую жизнь. И вдруг я увидела огромные красные двери и надпись: «Миграционная служба». Я схватила Виталину за руку и распахнула чудесные двери. Полумрак кончился, свет ударил нам прямо в лицо. Сверкали надеждой красные стойки. Настораживало только одно — на каждой крупными буквами было написано: «Мы — гордость нашей страны».

Мы подошли к молодому человеку, сидящему за стойкой.

«Так, — начала я. – Мы умеем развозить почтовые посылки на тележке, перекладывать продукты на полках в магазине и собирать бактерии палочкой… Есть у вас что-нибудь похожее в Штатах или Германии?»

«Позвольте! – возмущенно перебил меня молодой человек. – Какая еще Америка? Здесь нет никаких Америк! Это выход! Сдавайте сумку и браслеты».

Виталина кинула сумку в пластиковую коробку. Мы вышли на улицу. Светило солнце. За дверями, в светлом мире взрослых, нас ждала мама Виталины:

«Наработалась? Труд облагораживает человека, так нам говорили в школе. Это правда?»

«Пойди поперекладывай искусственные бананы, разберешься», — ответила благодарная дочь.

«В Макдоналдс?» — спросила опытная мать.

Через пятнадцать минут мы сидели за столиком. Впервые сегодня я видела перед собой настоящего счастливого ребенка. Сама я гамбургеры не очень люблю. Ночью спала плохо. Снились какие-то кошмары. Якобы я — огромный мексиканец и работаю в Кидзании: играю в шахте “Норникеля” директору и его детям на укулеле. Заколачиваю в месяц 150 тысяч кидзо. Но потратить их могу только в детском мире. А там в продаже только куклы, мелки и пластилин.

В оформлении использованы изображения с ресурсов Unsplash.com